Жонглирующий планетами

Смертельные случаи действительно продолжались. В ночь на 12 августа и на следующий день их было как обычно много. То же самое синее пятно присутствовало.

Появилось еще кое‑что, что вызвало бурные комментарии. Это было объявление, которое, как стало известно, было размещено через рекламное агентство почти в каждой ежедневной газете страны. Оно было сформулировано довольно просто:

"СПАСАТЕЛЬНЫЕ КОМПЛЕКТЫ!

АБСОЛЮТНАЯ ЗАЩИТА ОТ ГОЛУБОЙ СМЕРТИ МОЖЕТ БЫТЬ ОБЕСПЕЧЕНА!

Ученый открыл податливый материал, который может быть вшит в костюм и носиться без каких‑либо неудобств, что обеспечит абсолютную защиту от "голубой смерти".

Эти костюмы могут получить жители Нью‑Йорка в штаб‑квартире

"ЗАЩИТНОЙ КОМПАНИИ",

Угол улиц Стейт и Ларкин.

Те, кто не проживает в Нью‑Йорке, могут получить костюмы, отправив мерки и заверенный денежный перевод для оплаты их стоимости.

Цены будут установлены по следующей шкале:

Лица с состоянием в пять миллионов долларов и выше – пять процентов от их общего состояния.

Лица с состоянием в один миллион долларов, но не выше пяти миллионов долларов – три процента от их общего состояния.

Лица с суммой в пятьсот тысяч долларов, но не более одного миллиона долларов – два процента от их общей суммы.

Лица стоимостью менее пятисот тысяч долларов, но способные оплатить костюмы – один процент от их общей стоимости.

Как можно больше людей, которые дадут честное слово, что у них нет средств, будут обеспечены костюмами бесплатно, за исключением транспортных расходов. Руководство оставляет за собой полное право решать, являются ли эти заверения правдивыми. Оно также оставляет за собой абсолютное право оценивать стоимость по вышеуказанной шкале других лиц, обратившихся за костюмами. Будет дана абсолютная и надежная гарантия."

Бедняки и люди среднего класса сразу же бросились покупать костюмы.

Крики о "социализме" исходили от обладателей огромных богатств, а поскольку они контролировали практически все предприятия в стране, производящие электроэнергию, казалось, что они с готовностью согласятся опробовать идею доктора Элдриджа; но они были "практичными" людьми, считавшими теорию ученого химерической.

Я получил телеграмму от своего начальника в Вашингтоне:

"Вы – один из пятисот человек, специально выделенных для работы с "Синей смертью". Докладывайте и отслеживайте каждую зацепку, какой бы незначительной она ни была. Проконсультируйтесь с начальником сыскной полиции Нью‑Йорка."

Я не знал, что предпринять; не было никакой зацепки, за которой можно было бы последовать. Безумие стало очень распространенным явлением – часто на маньяков не обращали внимания, и им позволяли бродить по улицам как им вздумается, шататься по тротуарам и глупо тараторить. Только буйных держали взаперти.

Но невозможно было допустить, чтобы такое ужасное положение дел продолжалось, когда оставалась хотя бы слабая надежда на то, что можно рассчитывать на спасение. Доктор Элдридж был настолько тверд в своих убеждениях, а пресса и народ так горячо поддерживали его позицию, что после множества телеграмм было достигнуто национальное согласие, и для проведения эксперимента был выбран период с полуночи 16 августа до полуночи 18 августа.

В одну минуту после полуночи 16 августа в Соединенных Штатах прекратилась выработка электроэнергии.

Телеграфная и телефонная связь не была нарушена, но автомобили должны были остановиться, мириады огней на улицах и зданиях Нью‑Йорка погасли, и от одного конца страны до другого, города, освещенные электрическим светом, погрузились во тьму.

Каждая газета в Нью‑Йорке объявила, что выпустит бюллетени, которые сообщат о результатах этого уникального, судьбоносного эксперимента, и вскоре после полуночи, в темноте и под моросящим дождем, собрались толпы людей.

Они стояли группами перед белыми, но едва различимыми во мраке полотнищами, на которых должны были появиться сводки. И они ждали, мужчины и женщины, ибо в этом кризисе некоторые женщины показали, что обладают твердыми и мужественными сердцами.

Наступило три часа. Не было объявлено ни об одной смерти. Тусклый, сырой мрак ночи сменился мутным светом раннего утра, и все еще ни один из множества проводов, протянутых по всей стране, не принес сообщения ни об одной жертве.

Но люди не могли поверить.

Неужели ужасные дни наконец‑то закончились? Неужели интеллект одного человека смог пронестись сквозь космос к далекой планете и, поняв ситуацию, подсказать жителям Земли единственно возможный путь к спасению от адского пламени последних дней?

Это казалось невозможным. Поэтому они жаждали узнать, работают ли телеграфные линии, получены ли сообщения со всех концов страны.

Когда их заверили, что все линии работают безупречно, что действительно наступило избавление от Смерти, ликование сменилось мрачным унынием, и многие из тех, кто терпеливо ждал в течение ночи, повернули к своим домам и сели в автомобили, забыв на мгновение о том, что автомобили не ходят, забыв о цене, которую пришлось заплатить за неприкосновенность.

Когда прошло 18 августа, а Смерть нигде не оставила своего следа, казалось, что правильность выводов доктора Элдриджа не вызывает сомнений, и его имя стало величайшим в нашей стране.

Но только на несколько дней. В своем стремлении избежать медленного, но, казалось, верного уничтожения люди не переставали считать издержки.

Они начали задавать вопросы. Как долго города будут оставаться во тьме? Как долго мануфактуры будут пребывать в бездействии? Должны ли были машины всегда оставаться в своих гаражах в нерабочем состоянии? Неужели мы должны постоянно находиться в зависимости от людей, живущих за миллионы миль от нас?

Перед лицом нашего восхваляемого гения и научных достижений мы действительно были всего лишь младенцами для жителей Марса, которыми можно было управлять, как отец управляет своим ребенком?

Только к этому времени люди осознали, насколько прочно электричество стало частью современной жизни, и когда не было дано ответа на вопрос, как долго будет продолжаться это положение; когда доктор Элдридж заявил, что, насколько он может судить, оно будет постоянным, возникла вторая буря, масштабы которой можно представить по одному небольшому инциденту – в течение сорока восьми часов акции Электрической компании Амальгаматед упали с восьмидесяти шести до семнадцати. Все ценные бумаги, связанные с электрическими предприятиями, соответственно упали в цене.

Пригородная недвижимость (стоимость которой неуклонно росла с появлением троллейбусной системы) через несколько дней стала стоить немногим больше, чем старые поля, из которых она была построена.