Жрец. Трилогия «Сага равнины». Книга вторая

– В тех местах, откуда ты пришел у тебя было другое имя?

– Было, но я его не могу вспомнить, – признался Неофит.

– Это имя было твоим и только твоим. Мы обязательно найдем его тут, в Храме. Вернем тебе имя, – серьезно пообещал Гелертер. – Ты откликался на него, так звали тебя родные и близкие. Такое имя для человека – словно звон ручья. На равнине ты получил имя по ремеслу. Тоже откликался, но Трубадуров на равнине десятки. Чтобы вести с человеком доверительные беседы, нужно знать друг друга по именам. Но если тебе просто нужен нож, ты идешь к Кузнецу, если таблетки – к Лекарю, если эль – к Трактирщику. Тебе уже не важны подробности его жизни, его настроение, мысли, чувства. Тебе важна функция.

– Да, я начинаю понимать.

– Так произошло и с богами. В глубокой древности люди знали богов по именам, вели с ними доверительные беседы. Когда духи мест слились в государственных богов, они стали знаменами, функцией, по‑прежнему помогали, но более не говорили с людьми «по душам». В каждом государстве, в зависимости от местности, климата, государственных целей и задач, одних богов возводили на трон, другие теряли свою значимость, скрывались на вторых ролях.

– И среди богов есть Лидеры и Мэры, – усмехнулся Неофит.

– Все относительно, – сказал Гелертер. – Где ждут дождей для урожая, там на троне Зевс, Юпитер или Перун, повелители молний. Где люди промышляют торговлей, там властвует Гермес, Меркурий или Велес. Где народы живут войной, там повелевает Арес, Марс или Один.

– Я слышал эти имена древних богов. Они были героями в моих историях, – вспомнил Неофит.

– Имена‑функции, – поправил Гелертер. – Как твой прежний Трубадур или нынешний Неофит. А представь, что тебя будут звать даже не по ремеслу, не по конкретизирующему признаку, а по самому общему твоему свойству.

– Это как?

– «Эй, человек!» Вот так будут звать, – улыбнулся Гелертер.

– Не откликнусь, – признался Неофит.

– Как раз то, что и было нужно счастливым древним кладоискателям! – обрадованно воскликнул Гелертер. – Они нашли простой рецепт общения с богами, очень простой рецепт. Нельзя было такое могущество раздавать направо и налево. Сокровище нужно было спрятать. А прятать лучше всего на самом заметном месте. Проще говоря, чтобы что‑либо надежно спрятать, нужно выставить это что‑то напоказ.

– Можно объяснить? – попросил Неофит.

– Конечно! По всему миру нужно растрезвонить, что найден кратчайший путь к божьей помощи. Книгу об этом нужно написать. Самую важную. И назвать ее соответственно. Например, «Счастливая книга», «Святая книга» или просто – «Книга». И в этой книге с самыми достоверными подробностями описать путь в божье общество к божьим милостям.

– И направить читателей в другую сторону, – догадался Неофит. – Только читатели же свой разум имеют, со временем все изучат, во всем разберутся и не поверят.

– Значит, нужно так сделать, чтобы поверили. Смешать воедино имена, ремесла, сферы божьей деятельности. Все в одну кашу. Было много богов, каждый со своим именем. Стал один бог с множеством имен.

– Взять все и объединить, – вспомнил Неофит собственные слова.

– Вот тебе один пример для наглядности. На заре времен люди весьма опасались всякую нечисть – злых духов, тоже в своем роде богов, только со знаком минус. Знали всех их по именам, знали, какие напасти каждых из духов мог накликать, но даже произносить эти имена боялись. Чтобы не призвать. Справедливо считали, что кого по имени назовешь, тот и откликнется. Чтобы уберечь себя от этих темных сил, даже чертили защитные круги: кто за чертой, тот не сунется. А потом придумали простой выход. Заменили имена на пустые слова. Всех, кто за этой самой чертой, так и стали называть: черти. И предмет обозначили, и по имени не позвали.

– Удобно и безопасно, – согласился Неофит.

– И раз со злыми силами такую штуку проделали, почему бы ее не проделать с добрыми? Почему бы всю силу древних богов не спрятать за одним ликом? Обезличенным ликом, прости за тавтологию.

– Не знаю этого слова.

– Не важно. Обезличить богов удалось не сразу. Это была монументальная задача, на многие века. В одном древнем могущественном государстве, что разбросало свои города вдоль полноводной реки, как нынче поселения разбросаны по равнине вдоль Немого хребта, жил весьма энергичный правитель, фараон. Государство называлось Египет, река называлась Нил, а фараона звали Аменхотеп, четвертый в роду носитель этого имени. А само имя обозначало «Амон доволен».

– Амон – один из солнечных богов, – похвастал памятью Неофит.

– Да, «незримый». Скорее, бог всего, что вокруг Солнца. Но Аменхотепу Четвертому нужен был зримый бог. Такой, чтобы ослепил подвластные фараону народы и затмил всех других богов своим нестерпимым сиянием. И фараон выбрал другого бога – Атона, призвал себе в помощники сам солнечный диск. Жрецы, что беседовали с богами тихо и незаметно в подземных храмах, вынуждены были по приказу фараона перенести служение на открытый воздух. Теперь обращение к главному, а со временем к единственному богу Атону проводили при общем собрании народа. Задушевные беседы Жрецов превратились в площадные выступления Трубадуров.

– Что плохого в площадных выступлениях? – заступился Неофит за прежнее свое имя и ремесло, с которыми сорок лет прожил на равнине.

– Ничего, – поспешно заверил Гелертер. – Только цели разные. Общение с богами не терпит мирской суеты. Содержание было спрятано за обрядом. Так полезный разговор превратился в бестолковое распевание гимнов. Но и это еще не все. Чтобы выстроить новое будущее, нужно было стереть прошлое. Сам фараон принял новое имя – Эхнатон, «полезный Атону», дал новые имена всему своему окружению. Провел реформы языка, переведя древние, сильные слова в личный архив, предложив народу новые, бессильные созвучия. И даже летоисчисление стали вести с момента воцарения Эхнатона.

– В Пирамиде я видел такие обозначения на музейных табличках: «н.э.» и «до н.э.». Люба переводила их как «новые Эпохи» и «до новых Эпох». Может, речь идет о до и после какого‑нибудь «наречения Эхнатона»?

– Нет‑нет! – Гелертера изрядно развеселило предположение Неофита. – Такие обозначения связаны с дальнейшим развитием монотеизма.

– Прости?

– Однобожия, – пояснил Гелертер. – Эхнатон не сумел закрепить новый порядок на века. Он продержался менее двадцати лет, а после смерти был предан забвению. Жречество разозлилось настолько, что безжалостно расправилось и с памятью о самом фараоне, и с культом возвеличенного им бога. Но Эхнатон изобрел способ, как прятать истину за декорацией. И способ этот был усовершенствован его последователями. Культ Атона ушел в подполье. Его последователи подвергались гонениям, скрывались и вскоре были вынуждены покинуть Египет. По легенде Верховный Жрец Атона сорок лет водил свой народ по пустыне.

– Зачем?