Жрец. Трилогия «Сага равнины». Книга вторая

– В древности было много войн, – Наставник снял кадуцей с плеча. – Бывали очень разрушительные войны. Ты же посещал арсенал Пирамиды, проследил эволюцию оружия? Знаешь, что такое винтовка? Замечательно. Нужна для поражения противника на расстоянии. А чтобы использовать винтовку в ближнем бою, под ствол пристегивали штык – специальная разновидность ножа. Винтовка служила древком, а штык – наконечником.

– Получается копье, – сложил в уме два предмета Неофит.

– Совершенно верно. Новобранцев обучали двум основным приемам. «Коротким коли!» – Наставник продемонстрировал короткий укол при помощи жезла. – И «Длинным коли!» – Наставник сделал неспешный выпад. – Часами отрабатывали солдаты короткий укол и длинный выпад. Так же, как и диверсанты, которых за пару недель нужно было подготовить к вылазкам в тыл врага, не мудрили с театральными жестами, а заучивали пару эффективных ударов руками и ножом.

– Никаких секретов боевого ремесла? – разочаровался Неофит.

– Секрет в простоте. Привыкай к жезлу в руках. Почаще грей его в своих ладонях. Пусть он станет постоянным твоим спутником и верным другом. Не требуй от друга невозможного. Это не нож, колоть и резать не умеет.

– Можно тыкать, – показал, как можно тыкать жезлом Неофит.

– Тыкать, бить, дробить. По самой удобной траектории, чтобы максимально комфортно было тебе и максимально дискомфортно было противнику. Голова, тело, ноги – три «этажа» в башне. И по направлению удара – вслед за Солнцем – от рассвета к закату, через зенит к земле и от заката к рассвету. Это основа. Пробуй.

Неофит чувствовал себя неловко, когда рубил воздух жезлом, как некогда на равнине рубил топором дрова. Но к десятой минуте приноровился и даже начал получать удовольствие от этого странного занятия. С каждым ударом он делал куцый шаг к статуе, у подножия разворачивался и шагал в обратную сторону. Шаг – удар, шаг – тычок. Наставник наблюдал с таким серьезным интересом, словно Неофит снова стал Трубадуром и давал представление на площади.

На следующий день Неофит проснулся поздно. Нехитрые упражнения неожиданно напомнили о себе болью в мышцах рук и ног. Плечи и спина тоже ныли. Жезл стоял в углу, словно метла у домашней хозяйки. Вздохнув, Неофит умылся и вышел из кельи. На ближайшей площадке тренировались трое Жрецов. На Неофита они внимания не обратили, но тот все равно прошел мимо. Хотелось уединения, было стыдно за свое дилетантство.

Он нашел безлюдную площадку – вдали от хоженых жреческих тропинок у статуи незнакомого бога в образе гигантского змея – и продолжил вчерашний урок. Шаг – удар, шаг – тычок. День за днем Неофит приучал тело к однообразной работе, а по вечерам нежил уставшие мышцы в термальных водах пещерного озера.

Через месяц Неофит стал замечать, что может думать о чем‑то своем, пока тело само воспроизводит простенький танец с кадуцеем. Мысли его струились, как вода горной реки, что шумела рядом, мысли обвивались вокруг событий прошлого, как тело неизвестного змееподобного бога, чье изваяние было высечено из камня над площадкой для тренировок.

Картинки приходили не только из прошлого Трубадура, что забрало (или подарило?) четыре десятка лет на равнине. Лица ремесленников из поселений вдоль Немого хребта сменяли смутно знакомые необычные образы людей в странных костюмах. В руках они держали странные предметы и передвигались иногда на странных машинах, похожих на те механизмы, что видел Неофит на Кладбище у Пирамиды. Это были картинки из детства. Такие образы приходили и прежде – во снах, но не имели нынешней четкости, отчего казались просто фантастикой.

Далекие песни звучали в его ушах. И вот пришло имя – Дима. Это было так неожиданно, что Неофит замер с занесенным шестом, не закончив удара. Наставник был рядом, он склонил голову в немом вопросе. И Неофит сбивчиво, но подробно все ему рассказал.

– Дима, Дмитрий, – Наставник попробовал имя на звук. – Вот теперь понятен твой выбор, – Наставник указал взглядом на каменного змея.

– Не выбирал бога, – признался Неофит. – Искал место поспокойнее. Даже не знаю, что за изваяние, так что я случайно здесь.

– В Храме все места спокойны. И случайностей не бывает. А змея нашего зовут Велес. Любит он певцов и поэтов, – Наставник подмигнул бывшему Трубадуру. – Некоторые древние сказители считали себя внуками Велеса. Не даром он тебя выбрал. Или ты его – не столь важно.

– Не выбирал, – упрямо повторил Неофит. – И что за имя странное? Причем тут Велес?

– Скорее всего, Дмитрий – это твое имя, – Наставник, задрав подбородок, устремил взгляд к голове змея, словно испрашивая совета. – Дмитрий – посвященный богине Деметре.

– Слышал, – Неофит действительно побывал уже во многих локациях Последнего Храма. – Богиня плодородия, покровительница пастухов и землепашцев.

– Собственно, Деметра – олицетворение самой Матери‑Природы, – подтвердил Наставник. – Она и сестра верховного бога, и одновременно его возлюбленная. В разных вариантах мифа Зевс соблазнял ее в образах коня, быка или… змея.

– Велеса?

– Кто знает? Есть легенда, по которой возлюбленного Деметры звали Иасион. Иасион и Велес – имена созвучные, время и не так изменяет звучание слов, но, скорее, Деметра и Велес – два лица одной изначальной силы, женское и мужское начало. Сфера ответственности у них общая – земля, урожай, скот, плодородие. Просто в разных краях по‑разному чувствовали их присутствие. Но кое‑что в мифах совпадает. Деметрой овладевает Зевс – бог молний. Велеса побеждает Перун, тоже бог молний. Вечное противостояние земли и неба. И вечное их единение, дарующее миру жизнь. Ты выбрал достойного собеседника для одиноких бесед.

– Не выбирал, – не сдавался Неофит.

– Как скажешь, – улыбнулся Наставник. – Давай посмотрим, чему научился за эти дни.

– Удар да тычок – вот и вся мое ученье.

Наставник вскинул жезл и встал напротив Неофита.

– Тогда бей и тычь, – предложил ученику.

Неофит пожал плечами – затея казалась ему пустой. Он не раз видел, какие чудеса вытворяли с кадуцеями бывалые Жрецы. Нелепыми будут его жалкий рубящий и еще более жалкий колющий удары против мастерства Наставника. Но тем не менее Неофит послушно взмахнул жезлом и довольно осторожно опустил навершие на голову «противника». Естественно, «противник» ушел едва заметным шагом с траектории удара.

– Смелее, резче, четче, агрессивнее, – попросил Наставник, и Неофит сделал выпад, честно стараясь попасть Наставнику в грудь.

Не попал. После серии ударов Неофит поймал ритм. Теперь пара двигалась в простом, но органично синхронном танце. Один нападал в полшага, другой в полшага отступал. «Раз, два, три, четыре», – считал про себя Неофит. Наставник говорил, укладывая слова в тот же такт на четыре доли:

– Только наступай, забудь про оборону. Все силы, всю скорость в каждый удар. Никаких лишних движений. Стремительно и открыто. Справа, слева, сверху – меняй траекторию. Внезапно и непредсказуемо. Отвлекай ложным намерением. Даже отступая – нападай. Держи равновесие. Будь устойчив. Лишай равновесия меня.