25 декабря

Чтобы был надежным наш покров.

Мы порой мечтали в унисоне,

Многого сказать и не пришлось,

Я пишу не лирику, а сопли,

Мне ли дислоцироваться чтоль?

Суть, любой трагедии и драмы,

В том, чтобы хоть кто‑то их заметил,

В том, чтоб отыграли все, как в нарды,

Вовремя сгорели чтоб, в моменте.

Смысл наших дней был примитивным,

Честно говоря, его и нет,

Если бы мне крылья привинтили,

Я бы без раздумий улетел.

Если бы хоть что‑то окрыляло,

Если бы не падал без конца,

Я бы, не кирял с какой‑то лярвой,

Я бы, обязательно восстал.

Знаешь, наши дни неумолимы,

Всё, что происходит – некритично,

Если мы не трупы в формалине,

Значит до сих мы чем‑то дышим.

Сладкая бескрайняя свобода,

Многих молодых ещё пьянит,

Будет набиваться наша торба,

Будут сокращаться наши дни.

Грустно, но вполне рационально,

Люди удаляются куда‑то,

Ты во мне забыла того парня,

Ставшего подобием, фракталом.

Я забыл, и я не извиняюсь,

Я забыл, но я и не виню,

Встретимся в местечке безымянном,

Может быть, на пятом авеню.

Встретимся, присядем и расскажешь,

Краской заливаясь и акрилом,

Если я действительно был важен,

Что же ты меня не полюбила…».

 

 

8

 

– Вы не любите свою жизнь?

– Нет, не люблю.

– Почему же?

– Я неудачник.

– А в чём проявляются ваши неудачи?

– Во всём.

– Например?

– Я ненавижу свою работу. И любую работу, на которой я присутствовал – ненавидел всем сердцем. Ненавижу вставать рано утром, ненавижу выполнять чьи‑то поручения, ненавижу за что‑то отчитываться. Ненавижу, и всё.

– Только работу?

– Нет. Я ненавижу свою прокрастинацию. Берусь за огромное количество дел и ничего не довожу до конца. Перегораю и забрасываю. Берусь за новые… и снова та же песня. Я неусидчивый, непоследовательный, непостоянный. Мне очень быстро наскучивает любая деятельность. Я иногда даже фильмы не досматриваю до конца. И книги не дочитываю.

– А должны?

– Да, конечно. В глубине души мне хочется везде успевать, достигать чего‑то, преодолевать. Осиливать. А я… всё забрасываю.

– Это всё?

– Нет. Я ненавижу свой алкоголизм. Он изводит меня. Забирает последние силы, жалкие крупицы рассудка. Эта болезнь… она многогранна. Сколько стыда она мне принесла. Сколько ненависти. Огорчения, разочарования. Он всегда меня находит, он всегда появляется из ниоткуда и делает только хуже.

– Так говорите, будто он и впрямь живой?

– Да, что‑то в этом есть. Алкоголизм – это бесполое, прожорливое, неуёмное существо. Ему всегда мало. Он всегда тебя ищет и всегда находит. Пусть не сегодня… но день настанет. И я знаю это. И ничего поделать с ним не могу. Я его принял. Но ненавижу себя за это принятие. Алкоголизм – это слабость.

– Вы бы хотели, чтобы его в вашей жизни не было вообще?

– Когда‑то хотел. Но сейчас… всё слишком запутано. Без него – я уже не я. И нету ничего без него. Ни радости, ни восхищения. Ни побед, ни поражения. Это зависимость. Это рабство. Добровольное рабство. Наручники я надевал сам. И ключ я выкинул тоже.

– Почему вы это сделали?

– Вы читали моё эссе от 03.08.2022?

– Да, конечно. Но давайте снова освежим в памяти…

«Две тысячи девятнадцатый год выдался жутким. На моей памяти такого безобразия (тьфу‑тьфу‑тьфу) не случалось ранее. Да и опосля не случалось. Всё потерялось. Всё ушло. Я дрейфовал по бескрайним пучинам пьянства. Честно говоря, сам не помню, как вернулся в норму. Помню лишь, как мы провожали тот злополучный год. Но обо всём по порядку.