777

Через несколько секунд тот отбросил обрывки пут в сторону и поднялся во весь рост.

– Что это было? – возбужденно пробормотал Ли.

– Да бог его знает. Стюарды‑то где? Почему нас никто не успокаивает и не разносит горячительных напитков? – усмехнулся Тимур и отправился по проходу вперед прямо к кабине пилота.

Внезапно он замер, рассматривая лицо сидевшего в одном из первых рядов пассажира. Странное узнавание мелькнуло в его обезумевшем взгляде, плечи мелко затряслись, горло сдавило.

– Стой, а я тебя, кажется, знаю. Или нет? Тебя как зовут? – без всяких церемоний крикнул он нахмурившемуся сутулому мужчине, над которым он навис будто топор палача.

Издалека Ли не мог рассмотреть лица пассажира, но заметил, как побледнел Тимур, как сильно сжались его кулаки, и тут же поспешил к нему, чтобы предотвратить неминуемое.

– Что такое? Вы его знаете? Кто это?

– Да, кто ты? – повторил Тимур, наклоняясь еще ниже, едва не касаясь носом его лица.

Это был мужчина лет на десять старше Тимура с довольно грубыми чертами лица, словно бы скульптор вырубал их из полена топором. Крупный нос, волевой подбородок, прищур карих глаз – все выдавало в нем личность незаурядную. Но на запястьях его красовались наручники, и когда Тимур попытался напасть на Комарова, с обеих сторон поднялись перевозившие его полицейские. Один из них достал из кобуры пистолет и махнул им в сторону хвоста, приказывая Тимуру вернуться на место, но пара движений натренированных рук изменили исход дела: полицейские были обезоружены, и при попытке скрутить Чернова оба оказались на полу. В мгновение ока обоих заковали в наручники и вернули на место, а Комарова схватили за шкирку и потащили в хвост самолета. Тот даже не сопротивлялся, а лишь довольно посмеивался, потирая освобожденные запястья.

– Зачем тебе это надо, приятель? – усмехнулся он. – Тебя загребут, как только самолет приземлится.

– Так как тебя зовут? Сам сознаешься или мне спросить у твоих дружков в форме, – он ткнул пальцем в сторону чертыхавшихся полицейских.

Один из них с интересом наблюдал за происходящим, и наручники, казалось, нимало не смущали его.

– Моя фамилия Комаров, – со смехом отозвался конвоируемый. – Андрей Вадимович.

– Молчать! – заорал один из полицейских, пытавшийся ползком приблизиться к Чернову. – Это государственный преступник. Его имя нельзя разглашать!

– Ну, я так и знал, – протянул Тимур, не обращая внимания на крики полицейского. – Этот хмырь – бывший моей Лары. Она мне весь мозг им прожужжала, было время. Я его на фотографиях во всех ракурсах рассмотрел. Они еще до его славного бандитского прошлого встречались, так ведь, Комаров? Я правильно угадал? Да и не мог я не угадать, я тебя в темноте узнаю, столько твоих фоток я перевидел с подачи моей глупой влюбленной жены. Давай, сознавайся, ты ведь знаешь Ларису Дубровину? – и Тимур схватил пассажира за грудки.

В этот самый момент на плечо Тимура опустился чей‑то тяжелый кулак. Он вздрогнул и оглянулся: перед ним стоял Ли. Лицо его было перекошено.

– Вы что творите! – на ломаном русском выкрикнул он.

– Да ты знаешь русский? А чего врал мне и на английском лопотал? – Тимур похлопал Ли по плечу, но тот брезгливо сбросил его ладонь.

– Вы мне не тыкайте! Кто вы такой, чтобы тыкать мне?!

– Ли, у тебя что, после вспышки шарики за ролики заехали? Что с тобой приключилось? – обеспокоенно спросил Чернов, прикладывая ладонь к вспотевшему лбу писателя.

– Какой я вам еще Ли? – возмущенно воскликнул писатель. – Меня зовут Джин. Джин Пайк!

– Стоп, ты совсем меня запутал. Вы, узкоглазые, все для меня на одно лицо. Хотя погоди, на тебе такая же одежда, как и у него. А это вот что? Чья это книга? Кто ее написал? – и он взял с сиденья «Зиму» и сунул ее в руки Ли.

– Ли Гуаньчжун, мой друг, – вяло ответил Джин.

– А где этот твой друг? – удивленно вскинул брови Чернов.

– Он скоро подойдет, – с какой‑то странной интонацией произнес Джин.

– Ну ладно, допустим, а чего ты докопался‑то до меня?

– Вы освободили преступника! Бандита! Зачем вы это сделали?

– Сейчас увидишь, – с ухмылкой произнес Тимур и толкнул Комарова на сиденье возле иллюминатора. – Так ты знаешь Дубровину Ларису? – сурово спросил он заключенного, облокачиваясь на спинку его сиденья.

– Ну допустим, – со смехом и без малейшего страха во взгляде ответил Андрей.

– Когда вы с ней общались в последний раз? – лицо Тимура побелело от гнева.

– Да уж и не припомню, – без тени смущения произнес Андрей. – Давненько. А ты ее муж что ли?

– Не твое собачье дело! – взвыл Тимур и занес над ним кулак, но Джин тут же перехватил его руку.

– Прекратите!

– Джин, Ли или как там тебя, иди книжку пиши, у тебя это хорошо получается. А в наши разборки не лезь и дурачком не прикидывайся. То он Ли, то он Джин, то он знает русский, то не знает…

– Нашли повод! – зашипел Джин прямо ему в лицо. – Учинять дебош в самолете из‑за женщины! Да вас посадят, вы этого добиваетесь?

– Плевать! – Тимур оттолкнул Джина, но тот ухватился за спинку соседнего кресла и устоял на ногах, а затем сам заломил руку Тимура за спину.

Тот охнул и удивленно уставился на ставшего вдруг таким ловким размазню‑писателя.

– Я ведь тоже в некотором роде военный. Бывший. Служил несколько лет в корейских авиационных войсках и начальной подготовкой владею.

– Ты? Да хорош языком молоть, какая в Южной Корее армейская подготовка! Там одни натовские амбалы строем шагают, усиленно делая вид, будто это не они продули вьетнамцам, – и Тимур громко расхохотался, освобождая заломленную руку.

– В Северной, – осторожно поправил его Джин.

– Постой, ты же мне говорил, что ты из Южной Кореи. Ты опять путаешься в показаниях!

– Это вы что‑то путаете, – покачал головой Джин. – Из Южной Кореи Ли, а я – из Северной.

– Ну извини, брат, – нахмурился резко Тимур, – не повезло тебе.

– Нет‑нет, не извиняйтесь! Не за что тут извиняться, я не стыжусь своей Родины, хотя, да, уже привык, что люди шарахаться начинают, когда узнают, откуда я родом. Словно я прокаженный какой‑то. То есть мы прокаженные…

– Так ты точно не Ли? – с сомнением воззрился на него Тимур, опускаясь в кресло и почесывая лоб. – Или кто из нас двоих сходит с ума?

– Меня зовут Джин, – тихо, но твердо повторил кореец, и Тимур непонимающе покачал головой.

– А с Ли вас как судьба свела? Писатель мирового уровня из Южной Кореи и бывший солдат из КНДР – что вас связывает‑то? Что за дружба у вас такая, что в поездки куда‑то вместе летаете?

– Ну, это долгая история, – замялся Джин и опустился в кресло Ли.