Агент сигма-класса. Больше, чем телохранительница

Взгляд сам собой задержался на груди эльтонийки. Да уж, если даже я с трудом смогла отвернуться, то представляю, каково мужчинам. Ещё никогда я не видела таких шикарных женщин, как Элизабет. Каким‑то невероятным образом она даже в спортивном комбинезоне выглядела ослепительно.

– И всё‑таки я хочу быть обычной, – произнесла с нажимом. – В идеале – такой же, какой была.

– Нет, такой же не получится. Лицо точно будет новое. Старая биометрия, сама понимаешь, есть во множестве баз данных. Никто не должен тебя связать с Дженнифер Рэтклифф. На задании можешь встретить кого‑то из знакомых, кто тебя узнает. Потом проблем с зачисткой памяти не оберёшься. Оно тебе надо?

Рассеянно качнула головой. Нет, такого мне не надо. Не хочу, чтобы из‑за меня кто‑то пострадал.

– Глаза… они у тебя сейчас зелёные, красивые. И цвет волос хороший. Подумай ещё раз, ты точно хочешь стать той серой мышкой, какой была раньше? Вы же – таноржки – все одинаковые: смуглые, щуплые, кареглазые. Ладно, давай вопрос о внешности отложим на потом. В конце концов, в любой момент всё можно изменить, даже той же старой доброй операцией. Вопрос в другом. Ты абсолютно точно уверена, что не хочешь стать агентом алеф‑класса?

В голосе малинововолосой красавицы прозвучали нотки надежды.

– Не просто не хочу, а не смогу. Не справлюсь. Это же придется постоянно быть у всех на виду, менять личины, образы… – С усмешкой вспомнила, как уже в двадцать два мне надоели клубы и рискованные затеи, проводимые Любомиром. – Ты сама сказала, что агенты алеф‑класса – очень яркие личности. Я так понимаю, что все удачливые шпионы в первую очередь первоклассные актёры, они должны уметь в любой момент отыграть эмоции на публику. Я не справлюсь. У меня просто нет таких задатков.

– О‑о‑ох, что же с тобой делать‑то… – Элизабет тяжело вздохнула и покосилась на наручный коммуникатор.

Мне даже стало немножко неудобно. У неё уже через несколько часов новое задание, а она тут полночи пытается подобрать мне специализацию в их сверхсекретной организации. С другой стороны, я не просила меня спасать ради такой жизни.

– А тау‑классом точно стать нельзя? – вновь закинула я удочку.

– Начальство не одобрит запрос. – Эльтонийка мотнула головой, закусив губу. – Если бы у тебя не было наноботов, тогда ещё был бы вариант, а так точно без шансов.

От слов девушки повеяло колючей прохладой, и я поёжилась.

– Что же тогда будем делать?

– Есть один вариант… – Девушка задумчиво смерила меня взглядом. – Правда, я не уверена…

– Какой?

Элизабет немного помолчала, затем прошлась по каюте, нажала что‑то на дисплее управления помещением и, когда из соседней стены поднялась панель и выехала табуретка на высоких ножках, ловко уселась на неё.

– В документе, что я тебе передала, представлены лишь основные специализации агентов. Но есть ещё одна, про которую руководство обычно редко вспоминает. Это… м‑м‑м… сложно объяснить. Этих агентов очень мало, и они… не совсем принадлежат себе. Хотя в твоём случае ты и так себе не принадлежишь… – задумчиво произнесла эльтонийка.

– Расскажи подробнее. – Я облизала губы, потому что они внезапно пересохли.

Что‑то было в интонациях собеседницы… особенное. Или же мне так отчаянно хотелось, чтобы это стало выходом из ситуации? Не знаю.

– Агенты сигма‑класса – своего рода уникумы‑одиночки, – заговорила Элизабет. – В отличие от всех остальных агентов, это единственный класс специалистов, который принципиально работает в одиночку. У них никогда не бывает страхующих напарников, не к кому обратиться за помощью, некому их заменить, если задание оказалось невыполненным, а исполнитель получил тяжёлое ранение.

– Допустим. – Я кивнула. – Что по обязанностям? Я так понимаю, это полевые агенты? Иначе этот вариант ты мне не предложила бы.

– Всё верно – полевые. Если говорить про обязанности, то нечто среднее между телохранителем, помощником и личным секретарём – всё зависит от того, к кому ты попадёшь и какие функции на тебя возложат.

– К кому попаду? – Я неслабо удивилась. – А разве это не будут разовые задания от Особого Отдела?

– М‑м‑м… не совсем. Как правило, сигма‑агентов арендуют, если так можно выразиться, у Особого Отдела. Стандартный срок договора – десять лет, и на это время специалист полностью переходит в подчинение купившего его гуманоида. Не смотри на меня так. Это у людей маленькая продолжительность жизни, а для цваргов или эльтониек – пшик. Ты, считай, заново родилась и, как говорит Андрэ, а он у нас ошибается редко, двести лет проживёшь как минимум. Представь, каково гуманоиду, нанявшему сигма‑агента за колоссальные деньги, всему учить помощника? Я бы сказала, что на моей практике, сколько слышала о сигма‑агентах, обычно происходили лишь две крайности: либо по каким‑то причинам владелец контракта выплачивал неустойку Особому Отделу и отказывался от сигмы в первый же год после приобретения, либо, наоборот, спустя десять лет контракт продлевался ещё на двадцать, тридцать, а порой даже пятьдесят лет.

Мороз прошёл по коже после этих туманных объяснений.

– Знаешь, звучит очень странно… как будто узаконенное рабство.

– Знаю. – Эльтонийка серьёзно кивнула. – Именно поэтому в контракте прописывается, что раз в три года сигмы в обязательном порядке должны проходить проверку у пси‑агентов, даже если они работают вне «Безымянного» на каких‑нибудь задворках Вселенной. Если вдруг выясняется, что психика сигма‑агента нестабильна или ей что‑то угрожает, то агент изымается у владельца, а владелец попадает в чёрные списки Особого Отдела.

– Раз в три года… бр‑р‑р…

– Да, понимаю, тебе сейчас кажется, что это нечасто и за три года может произойти многое. Но, поверь, бывалые агенты воют от того, как часто им приходят направления на приём к моим коллегам. Полевики терпеть не могут эти процедуры, неважно, к какому классу они относятся – алеф‑, бета‑ или сигма‑. Нас даже ласково за глаза называют психами, думая, что мы об этом не знаем. – Элизабет улыбнулась.

– А что касается физического состояния?

Элизабет пожала плечами:

– Тут уж каждый за себя. Мы все рискуем, боевики со своими взрывчатками в особенности, но опасные ситуации могут выпасть на долю каждого. От этого никто не застрахован. Но тебе не о чем волноваться. Всё‑таки наноботы, титановый каркас, повышенный болевой порог… Если тебя не будут расстреливать в упор из пневмопушки – выживешь.

Звучит ободряюще. Я передёрнула плечами, представив, каково это, когда тебя расстреливают в упор. Конечно, после пережитого взрыва на лайнере, казалось бы, я уже ничего не должна бояться, но нарваться на такое не хотелось бы.

– Я имела в виду другое… М‑м‑м… Ты там говорила, что алеф‑агентам иногда приходится идти на близкий контакт с объектом, чтобы выудить информацию…

Вопрос прозвучал коряво. Понятия не имею, почему меня это волновало, особенно с учётом того, что я находилась в теле шестилетней девочки, но волновало.