Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант

– Джерри, они вам ничего не сделали? – взволнованно уточнил он.

Я фыркнула.

– Нет, конечно. А что, могли?

Я сложила руки на груди и с удовольствием понаблюдала, как бледнеет, а потом краснеет юноша. Благодаря Элизабет и её немногочисленным «урокам жизни», я знала, что ларки – «самая замечательная раса для коротких интрижек». Со своей колокольни эльтонийка горячо рекомендовала любовников именно этой расы, потому что они полигамны и, как правило, сами никогда не рассчитывают на «продолжение банкета». Для неё как для агента, а то есть и для меня в её глазах, это были идеальные мужчины.

Я, внутренне давясь смешками, с удовольствием следила, как Оллейро кусает пухлые губы и отводит взгляд. Ну‑ну. Сам‑то хотел меня поцеловать в коридоре, а тут не знает, как намекнуть на более интимные вещи. В конце концов, у Оллейро Кхалариша в характеристике значилось «превосходное обоняние», а следовательно, после нескольких недель службы на «Молниеносном» он не мог не обратить внимания, что от меня никогда не пахло мужчиной.

– Эм‑м‑м, Джерри, я понимаю, что вы гораздо старше меня по званию, я смогу претендовать на ранг лейтенанта лишь в следующем году, но… эм‑м‑м… просто о Дике ходят слухи… он лидер в своей группе…

«Это я и так поняла, малыш, давай уже ближе к делу», – подумала раздражённо, но на деле лишь вопросительно приподняла левую бровь.

– У нас, ларков, большую роль играет то, насколько девушка сильна…

«Угу, поэтому ты и твои друзья считали меня вёрткой, прыгучей и удачливой, но никак не сильной…»

– И… кажется, Дик понял, что это именно вы сломали мне руку…

О‑о‑о… Два и два наконец сложилось в четыре, а все планеты выстроились на орбиту звезды. Элизабет говорила, что ларки уважают силу и словами им сложно что‑то доказать, но я никак не думала, что по физической силе они меряют и девушек. Одно дело – мужская иерархия, и совсем другое – женская. Забавно, ведь у всех остальных рас внешность, ум и другие личностные качества девушки куда важнее её силы.

– В общем, я подумал и захотел предложить тебе… то есть вам… встречаться! – выпалил Оллейро, отчаянно краснея. – Если все будут думать, что мы встречаемся, то никто к вам больше не сунется. Даже Дик.

Конечно, он пойдёт к тебе выяснять всё на кулаках.

– И это ничего не будет значить, даю слово! – затараторил кадет, видя, что я набрала полные лёгкие воздуха. – Ну, разве что поцелуи. Я перечитал Устав Академии Космического Флота внимательно, там запрещены отношения между младшими и старшими офицерами, но хотя вы адъютант адмирала, строго говоря, ранга старшего офицера не имеете. Это именно должность, а не ранг.

– Оллейро, нет.

– Но мне двадцать четыре, а вам всего двадцать, почему нет?..

– Нет, и всё тут, – покачала головой. – А что касается твоей защиты, поверь, я в ней не нуждаюсь.

Плечи кадета тут же поникли.

– Так это правда?

– Что «правда»?

– Что вы влюблены в адмирала Даррена Нуаре, а он не отвечает вам взаимностью?

Вопрос Оллейро был, что называется, не в бровь, а в глаз. Колоссальным усилием воли я удержала на лице спокойное выражение.

– И кто так говорит? Кадет Кхалариш? – Перед тем как это спросить, мне всё‑таки пришлось прочистить горло.

Юноша пожал плечами, откидывая золотистые волосы за плечи.

– Все, кто проходил практику на «Молниеносном». Видно же, как вы на него смотрите, проводите лично технический осмотр его корабля, подготавливаете истребитель, убираете его каюту…

– Я делаю свою работу, – жёстко перебила ларка. Моим голосом можно было бы выморозить пустыню. – Я адъютант адмирала Нуаре, или вы не в курсе?

– Да, но… – Оллейро судорожно выдохнул и быстро произнёс: – Джерри, вы больше чем просто адъютант. Это видно всем, кроме, разве что, самого адмирала Нуаре. Я проходил практику на других кораблях и знаком с адъютантами. Они не делали и трети того, что делаете вы.

«Замечательно. Просто прекрасно. Лучше не бывает, Джерри, поздравляю! – язвительно отметил внутренний голос. – Курс актёрского мастерства можно смело вычёркивать из пройденного материала. Повезло, что тебя сделали хотя бы сигмой, а не алеф‑классом…»

Я глубоко вдохнула и выдохнула, потёрла переносицу двумя пальцами. Не время и не место решать эти мелочи. Есть задание важнее.

– Оллейро, мне всё равно, что вы там себе навыдумывали. У меня совершенно нет на это времени. Я, признаться, очень сильно удивлена, что встретила вас в Академии. И ещё больше меня поразило присутствие здесь ваших товарищей. Насколько я помню, последние уж точно должны сейчас отрабатывать практику на «Молниеносном» под руководством адмирала. Расскажите, пожалуйста, обстоятельно, что случилось.

Ларк поджал губы и послал мне нечитаемый взгляд. Видимо, всё‑таки обиделся, что я отвергла столь щедрое предложение. Но мне было откровенно не до переживаний кадета третьего курса. При мыслях о Даррене с каждым часом всё сильнее и сильнее съедало беспокойство. Где он сейчас? Почему не оставил сообщение? Почему не отвечает его коммуникатор? Разумеется, я несколько раз пыталась связаться с адмиралом, но всё было без толку. В глубине зрело мутное предчувствие затаённой беды. Сродни состоянию туго сжатой стальной пружины, ожидающей того единственного мгновения, когда с тихим щелчком войдёт в паз последняя шестерёнка и сработает предохранитель. Когда я узнаю правду.

– Да тут и рассказывать не о чем. Буквально на следующее утро после того, как вы покинули «Молниеносный», адмирал Даррен объявил общий сбор на палубе «С». Он сообщил, что досрочно выставляет всем высший балл за практику и отправляет на главную станцию Академии. Проложил маршрут по основным трассам Федерации, приказал бортовому компьютеру не отклоняться от заданного курса и назначил главным кадета Мейсона.

Мейсон, Мейсон… Я напрягла память, пытаясь вспомнить, кто это. Благодаря школе Особого Отдела нужные воспоминания всплыли в голове достаточно быстро. Артур Мейсон – невзрачный замкнутый миттар с технического направления, который всегда сидел тише воды, ниже кратеров на Лунноре, но при этом имел идеальные отметки по всем дисциплинам. Вероятно, что я тоже на месте Даррена в своё отсутствие назначила бы главным именно Артура.

– Итак, вы добрались до Академии, а сам адмирал покинул борт корабля на «Тигре»? – подвела я итог.

Оллейро кивнул.

– Да, всё так и было.

Я прикусила губу. Безумно хотелось воскликнуть: «А как выглядел при этом адмирал? Не оставлял ли он для меня сообщений? Ничего ли не показалось тебе подозрительным в его поведении? Есть ли у тебя догадки, куда он мог направиться?» На языке крутился миллион и один вопрос, но я не могла позволить себе их задать. Просто не могла. Я адъютант, исполняющий обязанности помощника адмирала, но не более того.

– Хотите поговорить с кадетом Мейсоном? – осторожно уточнил Оллейро, когда я задумалась не на шутку, что всё это могло бы значить.