Агент сигма-класса. Больше, чем адъютант

Оба ларка бросили на своего товарища многозначительные взгляды и удалились из помещения. Я же предпочла сделать вид, что не замечаю пошловатых ухмылок, и, как только дверь закрылась, тут же присела на корточки перед Оллейро и стала разматывать бинты.

– Что ты делаешь?! – выпалил донельзя удивлённый кадет.

– «Вы», – привычно исправила.

– Что? – не понял парень.

Вздохнула.

– Надо говорить: «Что вы делаете, адъютант Клифф?» И да, несмотря на то что я младше вас, нравится это вам или нет, формально я являюсь правой рукой адмирала Нуаре, так что попрошу обращаться ко мне на «вы».

Оллейро кивнул, а я уже рассматривала его синюю руку, примериваясь, куда лучше воткнуть иглу. Затем, пока ларк не успел открыть рот и вновь повторить свой вопрос, ловким движением вынула из кармана брюк уже заряженный шприц‑пистолет, воткнула в трёхглавую мышцу и ввела дозу редкого лекарства, которое до сих пор встречалось лишь у Особого Отдела.

– Ну вот и всё. Бинты на ночь лучше не накладывать, просто положите руку на живот и поспите эту ночь на спине. Завтра вам будет заметно лучше.

– Вы ещё и док?!

– Оканчивала медицинские курсы скорой помощи, – ответила уклончиво.

Все агенты без исключения должны были знать приблизительную анатомию гуманоидных рас, чтобы прикреплять гиалуроновые импланты для изменения внешности, а также наиболее уязвимые точки на теле – чтобы усыпить или, наоборот, довести жертву до болевого шока. Последними навыками просто виртуозно владели многие бета‑агенты. Мои знания совершенно точно не относились к категории «помоги спасти ближнего своего», а были скорее из разряда «как нанести гуманоиду максимальное количество травм, чтобы он при этом всё ещё оставался в живых». Но кадету Кхаларишу этого лучше не знать.

– Всё лучше, чем минимальное лечение, оказываемое роботами, а высококвалифицированный персонал, как и регенерационные капсулы, есть далеко не на всех кораблях Космического Флота, – постаралась произнести как можно более ненавязчиво, но ларк прищурил глаза, заподозрив, что я с ним далеко не так честна. – Всё, можете теперь надеть футболку, – резко сменила тему.

– Когда ты… то есть вы успели всему научиться? – с лёгкой толикой не то подозрения, не то восхищения переспросил кадет. Кожа на его руке постепенно начинала приобретать нормальный телесный оттенок. – Вы же младше меня…

«Если бы мне давали по кредиту всякий раз, когда такое говорили, то я бы уже выплатила значительную часть своего долга организации», – с долей грусти пошутила сама с собой. Но, вместо того чтобы отвечать на вопрос кадета, просто повысила голос:

– Ковальро, Фуч, заходите. Уже можно.

Я рассчитывала на то, что любопытные товарищи останутся под дверью каюты и будут внимательно вслушиваться в то, что происходит внутри. В общем‑то, так и получилось.

– Уже можно? – слово в слово повторил Джордано, но с такой интонацией, что меня это окончательно разозлило.

Нахальные липкие взгляды окатили с головы до ног. Я поморщилась. В который это раз со мной? Тридцатый? Сотый? Пятисотый? Интересно, если бы по документам мне было, скажем, не двадцать, а сто двадцать, они бы тоже себе позволяли такие взгляды?

– Кадет Фуч, – я посмотрела на Джордано и мотнула головой на небольшой стол, – садитесь.

Ларк, высоко подняв обе брови, посмотрел на то, как я устраиваюсь напротив и кладу локоть на столешницу, распахивая ладонь.

– Адъютант Клифф, вам вовсе не обязательно…

– Молчать! – прервала я Оллейро.

– Ну же, Фуч, в чём дело? Неужели испугались проиграть в старый добрый армрестлинг? Это не спарринг на татами, здесь нельзя списать победу на ловкость и вёрткость. Давайте посмотрим, кто сильнее.

Не прилагая усилий и совершенно не щадя гордости ларка, я три раза кряду играючи положила руку Джордано на стол. Слова словами и звание тоже, но ларки – особенная раса. Они всегда беспрекословно слушаются сильнейшего. Им надо просто доказать, что ты сильнее.

– Кадет Ковальро, вы следующий.

Менее чем через три минуты я вышла из каюты Б2, в которой стояла мёртвая тишина. К сожалению, пришлось задержаться, но зато я была теперь совершенно точно уверена, что в моё отсутствие никакие порочащие честь адъютанта слухи не достигнут ушей Даррена. Быстрым шагом дошла до шлюзового отсека, села в шаттл и вбила в навигатор координаты «Безымянного», которые расшифровала, пока шла.

– Расчётное время в пути – порядка девяноста шести часов, – предупредил электронный голос. – Подтверждаете цель маршрута?

– Подтверждаю, – скрипнула зубами. На сердце было слишком неспокойно.

 

Глава 2. Альма‑матер

 

Сигма‑агент Джерри Клифф

 

 

– Джерри, сколько лет, сколько планет! – Элизабет распахнула объятия и прижала меня к своим внушительным формам, однако я почувствовала лишь лёгкое раздражение.

С чего это вдруг пси‑агенту так радоваться мне? Я давно не питала иллюзий, мы никогда не были особенно близки, а всё то время, что она уделяла мне, пока я училась на «Безымянном», было её работой, заданием от начальства, а никак не личной инициативой.

– Прибыла, согласно расписанию, на плановый осмотр, – доложила ровным тоном, отстраняясь. – Прошу прощения, но не хочу затягивать с процедурой.

– Хорошо‑хорошо, как скажешь, – прощебетала Элизабет.

Сегодня она была одета в обыкновенное строгое деловое платье, но при этом, как истинная эльтонийка, умудрялась выглядеть в нём просто роскошно. То ли дело было в ткани, то ли в фасоне, то ли в самой фигуре Элизабет, но прошло уже столько лет с момента нашего знакомства, а я поймала себя на том, что снова никак не могу оторвать от неё взгляда. Вспомнив секретаршу Моро, я мысленно признала, что не зря представительниц этой расы считают самыми красивыми в Федерации. Если подумать, то девушкам остальных рас действительно крайне повезло, что эльтонийки редко любят выбираться за пределы своей планеты и, как правило, исключительно в целях найти будущего биологического отца для своего ребёнка.