Анежка

Анежка всегда была нежной и какой‑то слишком пугливой. В детстве она часто пряталась за спины бойких подруг. Она никогда не выпячивала свое мнение, скромно пожимала плечами, когда другие рвались в бой. Но она была такой милой, что все девочки хотели с ней дружить. Ей просто нельзя было отказать ни в чем. Многие дети и даже взрослые принимали ее застенчивость за слабость, доброту за глупость. Они не понимали, что это лишь способ ее общения с внешним миром, в котором она не ощущала угрозу, поэтому была открыта и доверчива. Но как бы там не было, своей ангельской улыбкой, Анежка с детства умела найти дорогу к сердцу любого заскорузлого циника. Никто не смел смеяться над ее наивностью в лицо, знакомые лишь за глаза обсуждали ее поведение и крутили у веска, демонстрируя все свои эмоции на этот счет. Она не капризничала и не проявляла непослушание. Иногда она вздыхала, если ситуация совсем ей не нравилась. Таким внешним показным равнодушием к собственной жизни она добилась лишь полной капитуляции собственного мнения в глазах окружающих. Никто не знал, что происходит в душе этой светлой, всегда улыбающейся девочки. Анежка никогда не настаивала и не отстаивала своё мнение, свои принципы и границы. Хотя глубоко внутри у неё всё было разложено по полочкам и хранилась в строго отведенных воображаемых комнатках. Не споря и не конфликтуя, она молча находила выход из неприятностей. Она взрослела и с каждым годом ей труднее давались показное равнодушие и доброжелательность. Что‑то внутри нее росло, зрело, но не спешило выходить наружу. Она не умела конфликтовать, да и не хотела. Она ведь не боец, а просто милая и добрая девочка. Она была счастлива и наслаждалась каждым днем своей юной жизни. Ее считали мягкой, бесхребетной, не способной постоять за себя. Сначала ее жизнью управляли родители. Потом это делал парень, ее бойфренд, который почему‑то решил, что только он будет ее мужем и никто другой. Анежка плыла по течению, стараясь не сильно вникать в детали. Она видела картинку мира в целом и ее все устраивало. Но это не могло длиться вечно. Случилось нечто, что заставило ее быстро повзрослеть и выйти из зоны блаженного комфорта, в котором она пребывала до восемнадцати лет. Ей пришлось принять жизнь во всех ее проявлениях. Розовая пелена вселенского счастья и благополучия спала с ее глаз и оказалось, что она уже ни принцесса и у нее нет королевства. Любовь близких уже не спасала ее от нападок окружающих, мир её иллюзий разрушился и новая реальность дала ей пинок под зад в самой грубой форме. Родители развелись и им стало не до взрослой дочери. Они не могли разобраться в своей жизни. Им некогда было решать психологические проблемы нерешительной дочурки. Ухажёр, узнав, что финансовая империя отца трещит по швам и вот‑вот лопнет, сразу потерял интерес к липовой принцессе. И пришлось Анежке столкнуться лицом к лицу с реальностью, о которой она и не подозревала. Ее доброта и нежность оказались неликвидным товаром в мире рыночных отношений. Выйдя во взрослую жизнь, поступив в университет, она стала слышать от посторонних люде обидные слова, которые характеризовали ее недостатки во всей красе. Самым мягким ее прозвищем было‑лохушка. Некоторые знакомые даже забывали ее настоящее имя, пренебрежительно называя ее Лохешкой. Это было не обидно, потому что в 19 лет в девушке еще жила пусть уже не такая большая, но еще светлая любовь к людям. Когда родители неожиданно развелись, иллюзия начали исчезать. Мама Анежки вышла замуж и уехала к новому мужу в Германию. Отцу было некогда, он никого не замечал вокруг, тщетно пытаясь на руинах своего бизнеса построить новую империю, к тому же он нашел себе новую спутницу жизни и постепенно стал отдаляться от дочери. Он познакомился с женщиной, у которой были маленькие дети. Он начал новую жизнь с чистого листа. Анежку он в гости не приглашал. Постепенно она осталась совсем одна без поддержки родителей. Школьные друзья тоже куда‑то подевались. Родителей она почти не видела, да и по телефону они общались редко. Новых друзей в университете она не приобрела. Все ее попытки дружеского студенческого общения оказались провальными. Парни хотели с ней переспать, не более. Кто‑то использовал ее доброту и выкачивал из нее самым наглым образом деньги, а кто‑то пытался просто нагадить в ее чистой душе, просто так, из эгоизма и зависти. Анежка не изменяла себе, она не озлобилась и не ощетинилась. Она лишь приспособилась ко всем новым бытовым проблемам. Ее тонкая натура прекрасно понимала все скрытые мотивы людей. Она прощала тех, кто ее обижал. Не забывая, а просто отпуская. Она не копила внутри себя обиды, просто не умела это делать. Она шла вперед, постепенно понимая, что среди людей ей не уютно. Не может она пробивать себе место локтями и скалиться, показывая острые зубы. Когда красный диплом биолога был у нее в руках, она первый раз в жизни сделала свой самостоятельный выбор. Как‑то раз, после защиты диплома, ей на глаза попалось объявление о вакансии биолога для работы в Тагманский заповеднике. Анежка не могла больше ни о чем думать. Какой‑то голос внутри нее звал ее в этот заповедник. Она стала мечтать об этой работе. Отправила запрос. Через несколько дней ей пришел положительный ответ. Ее кандидатуру одобрили. Не советуясь ни с кем, она сдала свою квартиру в Москве квартирантам на полгода вперед и уехала в Богом забытый край. Местному заповеднику требовался научный сотрудник, чтобы вести учет местной флоры и фауны. Популяционная экология была связана с дипломной работой Анежки и очень ей нравилась. Ее не испугали ни крошечная зарплата полевого биолога, ни суровые условия проживание на кордоне в лесу, вдали от населенных пунктов. Даже отдаленность заповедника от Москвы она считала плюсом. Все минусы были несущественными. Анежка, с воодушевлением двадцати трехлетнего исследователя, искала свое место в жизни. Нескончаемый энтузиазм и любознательность заставляли ее выбирать не легкие пути, а интересные, пусть даже и тернистые. Ее внутренний компас неожиданно включился, не давая ей грустить и переживать за свое туманное будущее. И его стрелка указывала прямо в Тагманский заповедник. Там можно было встретить очень редких животных. Многие из них были занесены в базу «Безвозвратно утерянных для человечества». Особенно Анежку интересовали ахтинары. Их давно уже никто не видел, хотя еще несколько десятилетий назад за некоторыми мечеными особями можно было проследить с помощью космической телеметрии. Но было это давно. С тех пор ареал их обитания сильно сократился из‑за пожаров и резкого изменения климата. Зимы стали непривычно суровыми и снежными, а летом стало нечем дышать от непереносимой влажности, чередующейся с засухой. К таким экстремальным условиям ахтинары не были приспособлены. Так говорила официальная наука. Но Анежка надеялась, что найдет хотя бы одну пару особей этих загадочных животных. Что толку в ее жизни и в ее профессии, если она не сможет спасти редких животных от полного исчезновения? Она была настроена решительно. Купила билет на поезд, собрала вещи и, послав отцу и матери голосовые сообщения, отправилась на встречу своей судьбе. Через три дня, преодолев несколько тысяч километров на поезде, затем на автобусе и под конец, просто на попутной машине, она прибыла в поселок, где ее уже ждали. После такого утомительного пути ее энтузиазм биолога‑спасателя немного угас. Она очень устала и хотела только одного‑ теплой ванны с маслами для расслабления и кровать с чистыми простынями. До офиса она добралась без приключений. Люди в поселке были приветливыми и сразу указали ей дорогу к одноэтажному деревянному строению с вывеской нужной организации.

– Здравствуйте, меня зовут Анежка Орлова, мы с вами созванивались, я – биолог из Москвы. Вот мой диплом и паспорт, – девушка широко улыбнулась, не желая показывать, что устала и еле держится на ногах. Худощавый мужчина лет пятидесяти с хвостиком оторвался от монитора компьютера. Он встал и энергично поприветствовал Анежку, пожав ей руку. Затем он поправил свои взъерошенные волосы с проседью, надеясь придать себе более официальный вид. Но его почти мальчишеская радость просачивалась через лучистые искрящиеся глаза. Анежка на миг забыла про свою усталость. Она любила, когда люди радовались. Она чувствовала, что ей рады, очень рады. Ее ждали. Это было заметно. У нее улучшилось настроение. Давно к ее присутствию в этой жизни никто не проявлял такого искреннего интереса.