Анежка

– Это итальянские имена или французские? У вас один отец или разные? Почему они тебя Миртом называли? У тебя два имени? Или Михей – это твое не настоящее имя? – Анежка не могла сдержать свое любопытство. История была загадочная.

– Ну что ты молчишь? Я сумасшедшая? Это мои фантазии? Скажи мне правду, если это так, то я завтра же уеду из заповедника. Буду лечиться.

– Хорошо, успокойся, ты не сумасшедшая. Теперь я тебе верю и готов тебя выслушать. Расскажи мне в подробностях, что ты слышала. Рыдать не смей и обижаться не смей. Забыла, что я пострадавший? Захочу, так быстро вылетишь из заповедника.

Анежка все рассказала. Михей задумчиво молчал, переваривая услышанное.

– Никаких вопросов. Это не твое дело. Просто помолчи.

Анежка поникла. По её лицу, Михей спокойно мог прочитать весь ход её невеселых мыслей. Хитрить она никогда не умела, как и скрывать свои эмоции. Лесника прорвало, точно плотину.

– Что не нравлюсь? Грубый и неотесанный? Не так ты представляла свою первую работу? Думала, что все тебя на руках будут носить, любить и холить? Так тебя никто не держит, можешь собирать вещи и отправляться назад в город. Вообще не понимаю, что ты здесь забыла.

– А вот это, Михей, уже не твое дело. Мы заключим с тобой договор чести. Я тебе рассказываю про голоса, а ты меня оставляешь в покое. Мы не пересекаемся. Я стану для тебя просто невидимкой. Притворись, что нет меня, не замечай и всё, – Анежка и сама не понимала, что творит, но кажется, её речь произвела впечатление на лесника. Он как‑то странно на неё посмотрел, точно заново оценивая и прикидывая, что же за зверь прибыл в его берлогу.

– Договор чести значит, а это интересно. Ты считаешь, что я человек чести?

– Ну, не знаю, может и был когда‑то, мне хочется в это верить, но ты не подлец, это уж точно. И потом, чем я рискую? Захочешь нарушить слово – я не смогу тебя остановить. Ты лишь разочаруешь меня, как многие другие до тебя. Подумаешь, одним разочарованием больше, одним меньше.

Анежка отвернулась, она ждала ответа, нервно комкая свою рубашку. Ну почему она наступает на одни и те же грабли? Ведь знает, что прямолинейность и непосредственность не помогают, а лишь осложняют ей жизнь.

– А тебя многие разочаровывали? Может дело в тебе? Ты же неудачница, у тебя на лбу написано, что ты –никто. Тебе даже в большом городе места не нашлось. Полный ноль, а не женщина. И тянет к тебе таких же идиотов, но даже они не могут с тобой рядом долго находиться.

Анежка ждала лживых обещаний или угроз, но то, что разговор перейдет на её личную жизнь, да еще в таком оскорбительном русле, она не ожидала. Она растерялась, не зная, как себя вести. Она хотела расставить границы. Сделать так, как ее учил психолог, но на практике это не так‑то легко было сделать. Прежняя Анежка бы промолчала, стерпев все обиды. Но лес питал её, давая силы бороться за себя. Нет, она не тряпка и не позволит, чтобы какой‑то мужлан оскорблял её, причём незаслуженно. Он о ней ничего не знает. Впервые Анежка разозлилась по‑настоящему и больше она не собиралась никого жалеть и сочувствовать.

– Моя жизнь тебя не касается, лесник. Ты хочешь получать информацию о своих родственниках, а я хочу просто спокойно здесь жить и работать. Я не лезу в твою личную жизнь, ты‑ в мою. Либо так, либо никак. Если не дашь обещание, я тебе больше ничего не скажу. Можешь бить и пытать меня.

– Ты упрямая, как ослица, к тому же и шантажистка. Да я тебя пальцем не трону. Ты мне не интересна. Умная девушка бы задумалась о своей жизни, но это не про тебя. Ты ведь сама не знаешь, что хочешь. Сумасбродка! Тебе далеко до моей… – Михей прервался на полуслове, он разглядывал Анежку. Что‑то было не так с этой девушкой. Сначала рыдает, точно ребенок малый, а потом вдруг становится тверже скалы и предъявляет ультиматумы. Он не мог ее разгадать и просчитать. Она была непредсказуема, как хаос. Это настораживало, но и манило одновременно.

– А о ком ты сейчас думал, смотря на меня? С кем сравнивал? До кого мне далеко? Может ты меня сравнивал с твоей непревзойдённой Эринолой?

Михей вздрогнул. Анежка прочитала его мысли.

– Это её ты имел ввиду? Твой неземной идеал? Та, которая все знает и умеет себя правильно вести? Мисс совершенство? А она вообще существует? Извини, что не дотягиваю до твоей небесной Эринолы, но я родилась не для того, чтобы чьи‑то запросы удовлетворять. Я такая, какая есть. Я – обычная девушка со своими тараканами в голове. Думаешь твоя любовь, Эринола, сидит и ждет тебя, смиренно вздыхая, когда ты вернешься? Да у нее уже давно есть любовник, а может и не один, – высказавшись, Анежка прикусила до крови губы, так как увидела перекошенное от злости лицо Михея. Она поняла, что баллончик с газом её уже не спасет. Это был конец. Живой она из леса не выйдет, даже тело её не найдут. Все закончится быстро.

То, что случилось потом, она вспоминала, как страшный сон. Лесник запрокинул её на свое плечо и потащил к Чёрной речке. Причем, о шёл, не разбирая дороги. Рюкзак она потеряла по дороге. Ветки хлестали её по лицу, били по рукам, кажется она кричала, брыкалась, даже ругалась, вспоминая весь свой небогатый запас матерных слов, но все звуки и эмоции пропали, когда Михей подошел в речке и она почувствовала абсолютно мёртвое энергетическое поле. Ей стало так страшно, как никогда в жизни. Она вцепилась в одежду лесника мёртвой хваткой. Пусть лучше сразу убьет, не мучая. Она панически боялась Черной речки.

– Нет! Только не в эту речку! Только не в эту воду! – это были последние ее слова.

Ему пришлось с силой разгибать её сжатые до боли побелевшие пальцы, чтобы отодрать от себя. Затем случилось то, что и должно было случится. Михей отцепил ее от себя и бросил в черную воду. В тоже мгновение она умерла. Возможно, это был сердечный приступ или эпилептический удар, может ещё что‑то, но она умерла на самом деле. Её душа отделилась от тела и полетела вверх. Тело обмякло и ушло на дно, уносимое неспешным течение реки. И сразу стало так хорошо и легко, как никогда в жизни. Наконец‑то она освободилась от всех терзавших её проблем, неразберих и неудач. Анежкина душа ликовала, она чувствовала себя перышком, легким и парящим. Она стремилась вверх к чистому свету.

«Рано, Анежка, слишком рано ты хочешь всё бросить. Ты должна вернуться. Ты‑сильная, я знаю. Просто ты не такая, как все, поэтому тебе и тяжело в этом мире. Возвращайся в тело, Анежка!»

«Кто ты? Я тебя не вижу и не узнаю твой голос!»

«Я ‑дух леса, я всегда был рядом с тобой, с самого твоего рождения. Ты чувствовала мою защиту, когда находилась в лесу. Я –дерево, которое тебя защищает, я травинка, которая тебя оберегает, я –земля, которая дает тебе силу. Я ‑твой оберег. Теперь ты дома. Ты должна жить. Живи Анна, у тебя все получится, просто путь у тебя непростой».

«Почему меня молния ударила в детстве? Ты не защитил меня. Почему?»

«Молния ударила в тебя, чтобы укрепить нашу связь. Это было необходимо».

Кто‑то насильно потянул парящую душу и запихнул её назад в тело. Стало опять страшно, больно и очень неуютно.

– Орлова, дыши! Дыши, кому говорю! – Михей, делал искусственное дыхание распластанной на траве девушке. Он боролся за ее жизнь. Он не хотел ее смерти. Она еще молодая и неопытная. Она должна жить и набивать свои шишки.

– Дыши, ты должна жить!

Анежка начала выплевывать черную жижу из рта, освобождая легкие. Кашлять было больно. Легкие пекли огнем.

– Вот так, молодец, девочка, – Михей поддержал Анежку, помогая ей приподняться. Вода стала выливаться из рта.