Анежка

Анежка не успела и рот раскрыть, чтобы поблагодарить за спасение, как Михей развернулся и ушел. Он был не любезен и даже не старался скрыть свою неприязнь. Как же налаживать рабочие отношения? Неужели её присутствие на кордоне так сильно его задело? Она всю жизнь стремилась всем нравится, ей нужна была любовь людей как воздух. Но с годами ей стало казаться, что она живет неправильно. Она разучилась ладить с людьми и добиваться их симпатии. Холодный тон Михея стали лишним тому подтверждением. Но почему, если одним хочется быть одинокими и отвергнутыми, то другие‑ просто физически страдают, не находя себе покоя, когда их отвергают. Это было несправедливо. Конечно, психолог ей говорил, что не нужно постоянно искать одобрение других людей. Что человек человеку не обязан быть другом. Ну если не друг, то кто? Враг?

Анежка не могла уснуть на новом месте. Она встала и хромая, начала обследовать дом. Она сделала себе бутерброды из вяленого мяса, которое нашла в сушилке для овощей. Хлеб и булочку она купила в деревне и взяла с собой. Шоколадка в рюкзаке оказалась случайно, но сейчас это было лучшее лекарство от ноющей боли в ноге. Поев, она опять легла. Мысли не давали заснуть. Итак, что же она имела?

Приказным образом ее навязали леснику. Она его раздражала. Он вообще не хотел с ней пересекаться. Но она не пустое место и приехала работать, а не развлекаться. Как же это объяснить? Как доказать, что она серьезная девушка? В конце концов, она хочет стать известным ученым…

Анежка не заметила, как уснула.

Утро ее встретило громким разномастным пением птиц. Через открытое окно в комнату долетал шепот раскидистых дубов, которые, с высоты своих многометровых крон, точно постовые, зорко следили за всем, что происходило на поляне, где находился кордон. Анежка встала и проверила свою ногу. Опухоли не было, но нога болела. Она могла ходить, прихрамывая. Выпив воды и доев плитку шоколада, она вышла из дома. Первая эйфория прошла и боль в ноге усилилась. Анежка не сдавалась. Упрямо нагружая больную связку, она спустилась с крыльца и направилась к лесу. Клин клином вышибают. Она должна разработать ногу. Через несколько метров стало понятно, что нужно возвращаться назад. Боль усиливалась. Принцип «клина» не работал. Кое‑как доковыляв до крыльца, она примостилась на деревянных ступеньках. Всё, что ей оставалась – это сидеть и смотреть на лес.

 

Глава 3

Её чувствительность сегодня зашкаливала. Анежка сидела на деревянном крыльце дома, слушала пение птиц, тихий шёпот деревьев. Эти звуки напоминали ей детство, когда она жила в деревне с дедушкой. Лес убаюкивал, успокаивал, сознание переносилось куда‑то далеко. Расслабившись, она и не заметила, как вошла в транс, погрузившись в свои воспоминания. Выпав из реальности, она перестала замечать окружающий мир, все расплылось перед глазами. Вдруг, неожиданно, она почувствовала вокруг себя чужое присутствие. Это нечто было бесплотное, невидимое, неощущаемое. Но она его чувствовала каким‑то шестым чувством. Кто‑то навязывал ей чужие мысли. Странные фразы стали всплывать в её голове. «Она здесь чужая. Ей здесь не место. Что она здесь делает? Пусть уходит! Уходи! Ты не нужна этому месту!»

Ее прогоняли. И как бы не прекрасна была картинка утреннего леса, которая открывалась перед взором, Анежка чувствовала, что не все так лучезарно и радостно было в окружающем мире. Ей казалось, что где‑то в лесной чаще прятались невидимые глаза. Она кожей ощущала на себе чужой взгляд. И это были не старые деревья, умудренные долгой жизнью. Там, в глубине, было нечто, что не давало ей расслабиться ни на минуту. Кто‑то невидимый смотрел на нее, возможно, не глазами, а чем‑то еще. Он ощупывал ее чужеродной энергией, пробовал на вкус, сканировал. Лес шумел, поддакивая невидимому наблюдателю. Все хотели избавиться от нее.

Анежка встряхнула головой и пришла в себя. Какой бред. Лес не может внушать разумные мысли. На это способен только человек. Она надышалась чистым лесным воздухом, поэтому и мерещится всякое. Кислородное отравление. Нет здесь никаких людей. Лес– это энергия, которая не обладает человеческими мыслеформами. Лес может внушать состояния, но не слова. В лесу в деревьях никто не прятался, ей померещилось. Здесь в принципе никого не могло быть, кроме животных. А леснику она и так уже надоела, чтобы прятаться и наблюдать за ней исподтишка. Скорее всего, он сейчас волочет по лесу ее тяжелый чемодан и ругает всех на свете. Нужно отдохнуть и попробовать еще раз размять ногу.

Анежка сняла обувь и босиком спустилась с крыльца, отгоняя ненужные мысли. Земля может лечить. Нужна только попросить её. Открыться ей. Она стала на траву, закрыла глаза и расслабилась. «Одна энергия должна поступать с неба, другая уходить в землю». ‑Так дедушка ее учил восстанавливать силы‑ «Сделай круговорот и вылечишь себя».

Птицы щебетали без остановки, надрывая свои маленькие голосовые связки, но все это было лишь ширмой, за которой скрывалось нечто, недоступное простому человеку. Негативные вибрации, исходящие из лесной чащи, просто зашкаливали. Пробродив по поляне, Анежка пришла к выводу, что ей не померещилось чужое присутствие. Она не знала, как объяснить, что чувствует, но была уверена, что, кто‑то прячется в деревьях перед поляной. Дугой бы на ее месте убежал в дом, закрылся и не выходил, но Анежка приняла вызов. Она не трусиха. В лесу ей бояться нечего. Дедушка называл ее девочкой ‑сенсором. Как же это давно было. Она совсем уже забыла эти ощущения. А сейчас все пробудилось, как в детстве. Неважно, что было перед ней или кто‑ дом, дерево, куст или новая знакомая. Она могла улавливать мельчайшие вибрации, исходящие от предметов или людей. Это получалось не всегда и не везде. В городе она почти ничего не чувствовала. Ее способности никак не проявлялись. И даже наоборот, она часто ошибалась в людях. Слишком много была в Москве шума и суеты, а также излучений. Иногда предметы обладали мёртвым полем. Анежка не любила такие места или вещи. Она не ходила на кладбища и не надевала кольца. Кольца ей не подходили. Когда‑то дедушка обратил внимание, что она всегда болеет, если наденет кольцо. Объяснение он не нашел, но кольца запретил ей носить. Да она и так знала, что очень чувствительна ко всему. Она нуждалась в любви и всегда ощущала ее присутствие шестым чувством, впрочем, как и ненависть. Недоброжелателей с неискренними улыбками она могла почувствовать с закрытыми глазами. Именно так ей сейчас «улыбался» лес. Скалясь во весь рот, он лишь создавал иллюзию радушия и гостеприимства. Птички пели, потому что радовались своей короткой жизни, а деревья шумели, потому что знали и понимали много. И шум этот был беспокойный. Но помимо рассеянной природной энергии леса, что‑то еще было в чаще, то, что нельзя было понять и уловить разумом. Две энергии сплетались и смешивались. И обе были враждебно к ней настроены.

Анежка сделала несколько осторожных шагов вперёд в сторону леса и остановилась. Мягкий ковёр с изумрудной травой приятно щекотал голые ступни. Неожиданно у нее заболел живот. Спазм был слабым, еле заметным, но он повторился. Живот заболел сильней. Как будто кто‑то ей бил в живот невидимым кулаком. Бояться было нечего, да и глупо. Она четко знала причину странного недомогания. Это лес выгонял её из своих владений. Она здесь чужая. Лесник был прав. Она уже не девочка, лесной ребенок, она давно отдалилась от природы. В ней живы лишь воспоминания о ее счастливом детстве. Не больше. Может и не сам дух леса ей сейчас вредит, а кто‑то иной, кто управляет им. Теперь ей стало понятным, почему другие биологи долго не задерживались в этом проклятом для людей заповеднике. А если к физическому недомоганию прибавить ужасный характер лесничего и его постоянные нападки, то всё сразу станет на свои места. Анежка расстроилась.