Авэ, Мария

Тем утром, в очередной раз, когда гонял голубей на балконе, чтобы можно было нормально поспать, я его и обнаружил. Но случайно заметил маленькое белое пятно между ковром и коробкой. Подошел поближе. Затем, еще ближе. Растолкал все лишнее и увидел Снежка.

Его тело было неподвижным, бездыханным – он был абсолютно мертв. Одно крыло запуталось в какой‑то непонятной леске, торчащей из нижнего ряда этих бесконечных коробок, и эта роковая ошибка привела его к гибели. Несчастный случай, не иначе.

Я аккуратно приподнял труп, хотел высвободить крыло и выбросить тело к чертям собачьим. С балкона вниз, бродячим собакам на очередное пиршество.

Но как только принялся распутывать, увидел под Снежком еще одно тело – еще один голубь, но неопознанный. Он лежал там, видимо, уже очень давно и начал разлагаться. По тому, что от него осталось, ползали маленькие и мерзкие белые червячки.

В нос ударил противный трупный запах, а к горлу подступил ком. Я почувствовал, что меня сейчас вырвет. Тут же бросил тело Снежка и не успел даже отвернуться, как основательно проблевался. А затем – еще раз. Снежок уже не казался таким белым.

Вытерев губы рукой, я сходил прополоскал рот и попил воды. Улегся обратно на кроватку и взял телефон – несколько пропущенных от неизвестного номера.

Я перезвонил. А вдруг что‑то важное? Наследство от дальнего родственника, которого я никогда не видел? Или мой биологический отец‑миллионер наконец нашел меня?

Нет. Это была девочка из кадрового отдела.

– Ваши документы на увольнение уже готовы и ждут Вас в филиале, в которым работали Вы. Не забудьте поставить подписи на вторых экземплярах, когда будете забирать. Хорошо?

Я завершил звонок. Лег дальше спать и никуда не поехал. Ужасное выдалось утро.

 

Двенадцать

 

 

Даша сняла верхнюю одежду и вошла в комнату. Я смотрел “Клан сопрано” и пил пиво. На экране был момент, где Поли рассказывает Тони Сопрано про змей.

Поли: Что вот в змеях интересно: они размножаются сами по себе.

Тони Сопрано: В смысле?

Поли: У них есть и мужские и женские половые органы. Поэтому того, кому не доверяешь, называешь "змеей". Как можно доверять человеку, который в буквальном смысле может сам себя выебать?

Тони Сопрано: А разве это не пошло от Адама и Евы, когда змей уговорил Еву укусить яблоко?

Поли: Не, змеи ебали сами себя задолго до того, как нарисовались Адам и Ева.

Я поставил самый лучший сериал в мире на паузу, а она сказала.

– Так, я приехала сказать, что так продолжаться больше не может…

– Ладно.

– Да в смысле?

– Не может, так не может.

– Тебе все равно?

– Скажем так, я не против.

– Не против ЧЕГО?

– Ты же сама сказала! “Так не может больше продолжаться”. Я тебе говорю “Ладно, я не против”. Что здесь может быть непонятно?

– Господи! Ты такой КОЗЕЛ!

Она схватила с кровати подушку и бросила в меня.

–Тебе нужен был от меня только секс!

Она схватила вторую подушку, которая тоже потом полетела в меня.

– Какая же я дура! Думала, что ты весь такой загадочный и неприступный. А ты бесчувственного ГОВНА КУСОК!

Она подняла с пола первую подушку и ей же начала меня колотить.

Я возбудился. Почувствовал легкое шевеление у себя в трусах. Ненависть. Меня всегда возбуждали чистые эмоции. Чистые и искренние.

Выхватив подушку, повалил Дашу на кровать. Мой хуй встал. Я впился губами ей в рот, засунул язык и начал им орудовать с хирургической точностью. Она ответила взаимностью.

Мы лежали и целовались на протяжении нескольких минут. Зажал ее язык своими зубами и прикусил. Ей это понравилось. Она прогнулась в спине и вырвала свои руки из моих цепей, оттолкнув меня.

– Ложись на спину, псих ненормальный!

– Кажется, нормальных психов не бывает…

– Так, тебе лучше заткнуться сейчас!

– Ладно.

Я слез с нее и лег на спину. Она стянула с меня трусы и схватилась за мой член. Начала его быстро и жестко надрачивать, делая едва заметные круговые вращения кистью.

Я лежал на спине, широко раскинув руки в стороны. Приподнял голову с матраса, чтобы посмотреть на нее. И ровно в этот момент она склонилась над моим членом и взяла его в рот.

Шок. Я уже не раз просил ее отсосать мне. На что неоднократно получал отказ. Весьма однозначный – “Это не в моих принципах, никому не сосала и тебе сосать не собираюсь”.

Я думал, что все дело в комплексах. Потому что у нее был ярко выраженный неправильный прикус – мезиальный. Нижняя челюсть значительно выпирала вперед, как будто участвовала в эстафете и стремилась пересечь финишную черту первой.

Как бы то ни было, ощущения были приятными. Ее нижние зубы впивались в член сильнее обычного, причиняя самую настоящую боль. И мне это нравилось.

Она неистово продолжала натирать мой член своей зубастой теркой, а я уже точно знал, что в некоторых местах у меня идет кровь.

Я схватил ее за щеки и отодрал от своего члена. Повалил на кровать лицом вниз и принялся покусывать ее лопатки и плечи, наслаждаясь стонами и вскрикиваниями. Затем, склонился над ней, прицелился и вошел.

Она была влажной. Начал медленно, но уверенно. Вошел. Вышел. И снова полностью вошел. Я работал, наращивая темп. Мой хуй пульсировал, и чувствовалась жжение после ее зубов. В этом было что‑то животное. Чистая похоть с нотками боли. Никаких социальных статусов, чувств и нежности.