Балкон на третьем этаже

– Так чел, они снимают штуки на камеру.

– Да кто вообще в наше время использует пленочную камеру?

– Ну, кто‑то видимо использует, че ты докопался?

– Да ни че я не… все ладно черт с ним. У нас сейчас еще одна практика у него?

– Ну да

– Скажи, че мы там проходим примерно, чтоб я опять не обдристался.

Валера быстренько ввел Алукарда в курс дела, после чего они вернулись в кабинет и уселись на свои места. Алукард ловил ехидные взгляды одногруппниц, в особенности той, с которым у него установились иронично‑подкалывающие отношения. Да, примерно как‑то так это можно назвать.

– Если я тебя сейчас спрошу, на каком предмете ты сидишь, ты ответишь – на стуле. – Лена подошла к Алу поближе и закрутила шарманку.

– Погоди, мне надо сгонять в магаз за бритвой, потому что у этой шутки борода, как у сраного Карла Маркса.

– Пф‑ф, бородатая шутка? Ты родился в тысяча девятьсот тринадцатом, чтоб так говорить?

– А как мне это сказать? Баян?

– Так еще хуже, боже.

– Предложи свой вариант в комментариях, а теперь давай топай, вон препод зашел, щас начнем, мне надо сидеть тихо, рубать картоплю, так сказать.

– Чего? Какую картоплю?

– Вали говорю, все равно не поймешь ни хера.

Началась вторая пара практики. Она шла своим чередом, скучно. За ней последовала лекция. Их Алукард любил гораздо больше, потому что там можно было точно также ничего не делать, но при этом никто тебе и слова не скажет. Сидишь себе в ус не дуешь, отсчитываешь минуты до конца. Можно даже своими делами заняться, если таковые имеются. Обычно на лекциях Алукард читал книжку или разгадывал какие‑нибудь филворды на телефоне, если становилось совсем невмоготу от скуки.

Ал кстати любил читать. Он делал это много и с охотой. Только с каждой прочитанной книгой он задавался вопросом: «А не в пустую ли было потрачено время?». Читал он только художественную литературу, при чем в основном фантастику. Иногда попадалась интересная книга в другом жанре, например производственные романы Артура Хейли или даже полуисторическая «Азиатская сага» Романа Клавелла. Но фаворитом у Алукарда всегда был Стивен Кинг. Мало того, что он написал какое‑то сумасшедшее количество хороших и даже отличных книг, его работы было очень легко читать, они оставляли после себя мощные впечатления и их хотелось советовать всем и каждому. Любимыми у Ала были «Долгая прогулка» и цикл «Темная башня», очень уж эти книжки его захлестнули. Хотя своей самой любимой книгой он смело мог назвать «Пикник на обочине». Таких эмоций не вызвала у него буквально ни одна другая книга. Она словно заставляла его почувствовать, что за спиной у него кто‑то стоит и вот‑вот утащит его, а ее жуткая атмосфера безысходности и отчаяния просто будоражила его достаточно хрупкое сознание.

Почему же он задавался вопросом про впустую потраченное время? Все просто. Он не чувствовал пресловутого саморазвития. Он часто думал во время прочтения той или иной книги, что все это конечно здорово, но вот только никак не помогает ему прокачать навыки в хоть какой‑нибудь сфере. Он пробовал читать и другие книги: всякая чушь про силу воли, психологию, предметные книги типа лингвистики, но все это казалось ему такой скукотищей. Алукард просто не мог понять, для кого это написано и кто в здравом уме находит такую писанину интересной и полезной, кто действительно учится чему‑то новому и становится лучше благодаря этой литературе. Тем не менее читая фантастику, он постоянно ощущал глупость этого действа. В общем сам не мог понять, как это компонуется в его мозгу. С одной стороны он постоянно жалел, что не читает научную литературу, с другой стороны такая литература не оставляла у него никакого отклика.

Тогда че он ноет? Если художественная литература доставляет ему истинное удовольствие, тогда в чем проблема? Он же не задается теми же вопросами, когда смотрит аниме или сериалы. Вроде бы одно и тоже, но ни разу его не посещала мысли: «На хера я смотрю эту фигню, лучше бы документалку нормальную глянул».

Пара тем временем закончилась. Алукард собрал вещи, кивнул одногруппникам на прощание, вышел вместе с Валерой на улицу. По пути к остановке закурили.

– Че молчаливый седня? – Поинтересовался Олег.

– Сам‑то как думаешь?

– Без понятия вообще. Тебя разгадать не так просто, эмпатия тут вообще не катит.

– Ой, будто ты эмпат до хера.

– Ну не то чтобы очень, но чуть‑чуть умею да.

– Ну напряги извилины тогда.

– Э‑э… боишься из‑за пропусков по практике?

– Да какой… по фигу мне на эту практику. Все равно как‑нибудь выкарабкаюсь. Всегда выкарабкиваюсь.

– Ну тогда я вообще хз, нытик.

– Сам ты нытик блять. Я же тебе говорил утром.

– Что? А‑а‑а… та девушка что ли?

– Угу.

– Н‑да. Ну ты запарился конечно. Как по мне, это не настолько уж великое событие, не достойно таких вот переживаний.

– Ну как бы и да, я тоже об этом думал, но все равно как‑то не получается расслабиться.

– Че говоришь, она седня придет?

– Должна, да. Хотя сказала вчера, что может и не придет.

– Но ты‑то, конечно, хочешь, чтоб пришла?

– Конечно я хочу блин. Только страшно как‑то.

– А че страшного?

– Ну блин, это… женщина. – Алукард улыбнулся. – С ними всегда сложно.

– А че, женщина – мужчина, какая разница? Ты уже вознамерился на ней жениться?

– Ну че сразу так‑то? Ну просто… ты же меня знаешь. Она очень красивая, Валера, и она заговорила со мной первая. Этого уже достаточно, чтобы у меня начали возникать… – Тут Ал уже засмеялся. – …шальные мыслишки.

– Да у тебя только такие и возникают. – Валера подхватил изменившееся настроение друга. – Ничего вроде нового и неожиданного.

– Ну как бы да. Но все равно.

Они подошли к остановке, нужный Алу трамвай пришел почти сразу, так что они быстренько пожали руки и Алукард поехал домой.