Беременна от чужого мужа. Ты нам не нужен

– Что‑то должно было случиться? – отвечаю вопросом на вопрос. – Да, случилось. И кое‑что очень ужасное. Камиль, я церемониться с тобой не стану. Между нами, я так понимаю, нет доверия, вот поэтому нам лучше расстаться раз и навсегда. Но прежде хочу получить ответ на один‑единственный вопрос, который не собираюсь обсуждать по телефону. Жду тебя дома. Приедешь – замечательно. Нет, не приедешь – больше никогда не стучи в мою дверь. Ясно тебе? И я сейчас совершенно не шучу. Злая как собака. У тебя час, не больше.

Я вырубаю звонок и, прижав телефон к груди, втягиваю носом воздух глубоко в легкие. Мне плохо… Не понимаю, откуда у меня столько сил и храбрости. Смелости! Что это за тон был? Что за угрозы? Как я так?!

До самого вечера словно на иголках сижу. То хожу из угла в угол, измеряю шагами комнату. То смотрю на экран мобильника, не зная, чего жду. Камиль не позвонит однозначно. Я теряю надежду, думая, что он не приедет. Но ближе к семь звенит дверной звонок, и я буквально бегу в коридор.

– Наконец‑то, – шепчу, открывая.

– Что происходит? – спрашивает, разуваясь.

Но я не отвечаю. Иду в кухню, затылком чувствуя, как Камиль направляется за мной.

Слишком нервничаю. Если Рахманин сейчас скажет, что все происходящее – это полная чушь, я его расцелую и сделаю все на свете, чтобы он остался довольным. Но если… Отгоняю грустные мысли.

Камиль садится, а я располагаюсь напротив, заглядываю в его глаза. Оглядываю его мощную фигуру, в очередной раз прокручивая в голове, как сильно я люблю этого мужчину. Мысленно молю бога, чтобы он не оказался женатым.

– Ты скажешь, что с тобой творится, или мне уйти? – ворчит недовольно. Я не отвечаю. Жду, когда он вырубит орущий телефон. Но Камиль всего лишь снижает громкость, внимательно вглядывается в экран, как я делала буквально пару часов назад, мечтая увидеть там хотя бы сообщение от Рахманина. Мне кажется или он что‑то читает?

– Камиль…

– Да, – резко и грубо. Сглатывает нервно и шумно. – Что?

– Сегодня ко мне женщина приходила. В компанию. Орала, что является твоей женой и что я разрушаю вашу семью. Ты объяснишь мне?

– Правильно она говорила, – отвечает после длительной паузы. Будто пощечину влепляет. Наотмашь.

– Ты… – язык не поворачивается сказать. – Ты действительно женат? – Рахманин молча кивает. – Тогда почему скрыл? Зачем я тебе, если у тебя есть семья, Камиль?

– Мозги ты мне запудрила, – выдает жестко. – Обманулся твоей красотой и чуть не лишился жены с ребенком, – ошарашивает словами.

Только Бог знает, насколько мне больно сейчас. И как я держусь. Хочу встать и ударить этого гада за то, что так равнодушно относится к сложившейся ситуации. Ведь он обманул меня. Играл с моими чувствами. Унизил, растоптал. Стыдно признаваться, но… Оказывается, я была для него всего лишь игрушкой.

– А если бы я была беременна? Ты наплевал бы на нас, верно? – зачем‑то спрашиваю я, отгоняя навернувшиеся на глаза слезы.

– Сделала бы аборт, и на этом поставили бы жирную точку, – Рахманин скользит по мне насмешливым взглядом. – Я не готов жертвовать семьей ради тебя. Ты того не стоишь, Дилара. Проваливай из моей жизни и больше не названивай мне, не ищи встреч…

 

Глава 4

 

Слова тугим узлом застревают в горле. Я не знаю, как реагировать на резкость и грубость Камиля, что ему сказать.

Но одно знаю точно: все кончено.

Я была для него хорошей игрушкой. Наигрался и вышвырнул прочь. Потому что ему стало неинтересно со мной.

– Ты так говоришь, будто… – сглатываю поступивший к горлу ком обиды. – Неужели я для тебя ничего не значила? Камиль, столько месяцев… – вырывается из горла всхлип.

Смотрю в лицо мужчины, в глаза. Пытаюсь понять, шутит ли он. Ну вдруг… Вдруг это какой‑то розыгрыш. Неуместный и очень неприятный.

– Вроде бы клятву верности не давал, – жестко чеканит не моргнув глазом. – Нам было хорошо вместе. Горячий секс, заботливая женщина… Все, что я хотел, в тебе есть. Но это временное увлечение. Я поставил под удар свою семью. И пора взяться за ум. Лицо у тебя кукольное. Да и фигурка как надо. Ублажаешь на ура. Десять баллов из десяти. Замену мне найдешь быстро. Так что…

– Пошел прочь! – хрипло выдаю я. Но настолько твердо, что Рахманин замирает, не сводит взгляда с моих глаз. – Я сказала: вставай и проваливай прочь из моего дома! Уходи! Ты глухой? Проваливай!

Контролировать эмоции дальше не получается. Меня пробивает дрожь. Все тело трясется от нервов, а сердце бешено колотится в груди. Больно. Невыносимо больно переживать эту дурацкую ситуацию. Господи, в какое же я чудовище влюбилась. Как я могла так облажаться? Как я не почувствовала подвох? От него ни разу не пахло женскими духами! Ни разу не воняло чужим запахом! Ничего! Абсолютно ничего, что могло бы намекнуть, что у него есть другая женщина.

Вдруг до меня доходит одна мысль. Надо было сфотографировать его жену с тем самым чужим мужиком. Где они за руки держались и горячо перешептывались, нежно улыбаясь друг другу. И в лицо этому кретину сунуть фотки, показать, что вот именно таких баб он заслуживает. Которые налево смотрят и других мужчин ублажают.

А я сидела и ждала… Ждала, когда он меня замуж позовет. Ни разу мысли не было с кем‑либо ему изменить или же начать новые отношения. Потому что у меня был он. Камиль Рахманин. Который оказался скотиной. Женатым кретином! У него еще и ребенок есть, боже…

– Тон сбавь, – выдает он, вставая с места. – Ненавижу, когда повышают на меня голос.

– Приказы свои знаешь куда засунь? Ага, ты понял. Иди женой своей командуй и о дочери позаботься. Уходи!

Сейчас я говорю как Арина. Точь‑в‑точь. И слова, и манера общения. Надо было изначально так. Но та баба вогнала меня в ступор, а сейчас пора приходить в себя. Я не трусишка. Я сильная. Арина справилась, я тоже справлюсь.

Скользнув по мне насмешливым взглядом, Камиль направляется к выходу. Я следую за ним на ватных ногах, чтобы захлопнуть дверь перед его носом. Сукин сын! Чертов кретин! Дай бог, чтобы тебе досталось по полной программе. Не нужно забывать про принцип бумеранга.

– Исчезни из моей жизни точно так же резко, как и появился, – хлопок, щелчок ключа.

Я прижимаюсь спиной к холодному металлу и скольжу по нему вниз. Обхватываю руками голову и плачу. Мне плохо. Мне настолько плохо, что хочется орать или биться лбом о стену, чтобы прийти в себя. Но я не могу себе этого позволить. Нужно взять себя в руки и продолжить жить как ни в чем не бывало, как это сделал Камиль. Просто забыть… Но… Все не так «просто» на самом деле.

Я возвращаюсь в ванную, лежу там больше часа. Никого видеть нет желания, а общаться уж тем более. Сердце ноет, как и душа. В голове абсолютный хаос. Все кажется кошмарным сном. Но это вовсе не сон, а жестокая реальность.

Почему все это случилось со мной? Я никого в этой жизни не обижала, не делала никому больно. Но сейчас будто все проблемы обрушились на меня. Ощущение, словно на моих плечах тонны тяжести лежит.