Беременна от чужого мужа. Ты нам не нужен

У меня перед глазами темнеет. Снова жгучая обида разрастается в груди. Если бы Гордей пришел и спокойно начал разговор… Все бы было по‑другому. Но брат начал с обвинений. И сейчас я взмахиваю рукой, и на щеке Гордея остается след от моей ладони.

– Правда глаза колет, сестренка? – усмехается он.

– Прекрати орать, – входит в кухню Арина. – В квартире ребенок спит.

– Группа поддержки явилась, – зло бросает Гордей.

– Уходи, – указываю я рукой в сторону коридора. – Уходи сейчас. Поговорим, когда остынешь.

– Остыну? – нервно смеется брат. – Да ты издеваешься?

Я сама готова сорваться на истерику. Сейчас бы закрыться в комнате, накрыть голову подушкой и вообще ни о чем не думать.

– Никто над тобой не издевается, – говорит Арина, подталкивая Гордея в плечи. – Удобно обвинять всех вокруг, когда ничего не знаешь.

Слышу, что брат еще пытается что‑то сказать подруге, но она его постоянно перебивает. Затем хлопок двери – и голоса стихают. Кажется, Арина вышла вместе с Гордеем.

Я подхожу к окну, но ничего не вижу. Перед глазами от слез мутно, все расплывается.

Он же знает меня всю жизнь! Как он так может? И, кажется, уже наш роман с Рахманиным для многих не секрет. Наверняка для этих людей я буду стервой, разлучницей и еще бог знает кем.

«Зять моего работодателя», – вспоминаю слова брата.

Наверное, информацию можно найти в интернете, но я не хочу рвать сердце себе еще больше. Это как ковырять свежую рану, заносить в нее инфекцию.

– Тетя Дилара, – слышу за спиной сонный голос и, быстро вытерев слезы, оборачиваюсь.

– Малыш, почему не спишь?

– Кто‑то громко говорил. А потом дверь хлопнула. Где мама? – спрашивает Эмилия, потирая глаза.

– Сейчас вернется, – отвечаю, снова посмотрев в окно.

Арина и Гордей стоят прямо под фонарем, их хорошо видно. Брат еще не остыл – размахивает руками, весь напряжен. Подруга же спокойна – сама невозмутимость.

– Идем, – беру Эмилию за руку и веду в комнату.

Малышка ложится, я устраиваюсь рядом и через несколько минут слышу равномерное сопение. Сейчас бы уснуть, чтобы этот день поскорее закончился. Но пока Арина не вернется, покоя мне не будет.

Укрываю Эмилию, подоткнув одеяло, и аккуратно поднимаюсь. Снова иду на кухню и смотрю в окно.

– Надо же… – вырывается у меня вслух.

Гордея во дворе уже нет. Сейчас подруга стоит с… Эмилем. Это определенно он. И на свидание их общение мало походит. Сейчас уже Арина жестикулирует, будто пытается что‑то объяснить. Эмиль же достает из внутреннего кармана, кажется, сложенные пополам листы бумаги и протягивает ей. Наконец он садится в машину и уезжает. Подруга пару секунд смотрит ему вслед и идет к подъезду.

– Зачем приезжал Эмиль? – спрашиваю шепотом, выйдя в коридор.

– Иди делай кофе, – так же тихо отвечает Арина.

Кажется, разговор предстоит долгий. Разливаю кипяток по чашкам и, устроившись за столом, тороплю подругу:

– Ну?

– С Гордеем бесполезно пока разговаривать, – вздыхает она. – Я пыталась объяснить, что ты ничего не знала, но он даже слушать не захотел. Орал на весь двор как ненормальный. За этим нас и застал Эмиль. И… – Арина осекается и качает головой.

– Он никогда не видел Гордея и подумал?.. – доходит до меня.

– Ага, – кивает подруга. – Он подумал, что это мой ухажер. И тоже никого не слышит, кроме себя. Кстати, Эмиль передал… Сейчас, – Арина выходит в коридор и возвращается действительно с бумагами, которые я заметила. – Он покопался в семье Рахманина.

Я вздыхаю тяжело. Наверняка Эмиль узнал больше, чем я бы смогла найти в сети. Но хочу ли я знать об этом?

– Говори, что там, – решаюсь, понимая, что Арина ждет моего одобрения.

– Семья у жены Камиля непростая. Отец – известный бизнесмен, бизнес начал строить еще ее дед, так что семья давно вертится в этих кругах. Поженились они восемь лет назад, дочери сейчас пять, – продолжает подруга. – Кстати, сферы деятельности схожие с бизнесом Рахманина. Может, и брак был договорной.

– Какая разница, договорной или по любви? – перебиваю я. – Это все равно законный брак. И точно не фиктивный, раз у них есть ребенок. Ладно, хватит, – поднимаюсь. – Идем спать. Иначе этот день добьет меня окончательно.

Арина кивает и идет к дочери. Я сразу собираюсь принять снотворное, но после душа чувствую, как меня начинает клонить в сон. Все‑таки эмоции меня вымотали и ушли, уступив место усталости.

– Дилара… Дилара! – громче зовет меня Арина. – Ну ты и соня…

Мне кажется, я только уснула. Но уже светло, а мне все равно хочется лежать.

– Который час? – хрипло спрашиваю.

– Да уже через час надо быть на работе, – отвечает подруга. – Давай, я приготовила завтрак и кофе. И тебе надо выглядеть с иголочки, Дилара. Эмиль сказал, что будет ждать тебя ровно в девять.

Вот тут уже сон как рукой снимает. Сажусь на кровати и удивляюсь:

– Зачем?

– Не сказал, – пожимает Арина плечами. – Ты что, испугалась? Не думай о плохом сразу.

Легко сказать… А я уже ни о чем хорошем думать не могу. Кажется, что на мою голову обрушится какая‑то новая напасть.

Завозим Эмилию в школу и вскоре подъезжаем к офису.

«Ладно, – думаю я. – Казнь так казнь».

– Может, пойти с тобой? – спрашивает подруга, когда перед нами открываются хромированные двери лифта.

– Не стоит, – выдавливаю из себя улыбку и уверенно направляюсь к кабинету Эмиля.

Стучу и после разрешения войти нажимаю на ручку.

– Заходи, Дилара, – спокойно говорит шеф и указывает на кресло напротив себя.

Вроде бы ничего не предвещает беды, я сама себя накрутила. Эмиль вчера и перед женой Камиля меня защищал. А хотел бы уволить, так еще вчера бы отправил в отдел кадров писать заявление.

Только я собираюсь спросить, зачем вызывал, как за моей спиной раздается очередной стук и мужской голос:

– Доброе утро.

– А, Матвей, – поднимается Эмиль и приветствует вошедшего. – Ты как раз вовремя. Знакомься, это Дилара, – представляет меня, и я поднимаюсь, пожимаю протянутую мне руку. – Теперь вы будете работать вместе, – вгоняет меня шеф в ступор.