Будущее одного убийства

В процессе исполнения управленческих функций мэр находился под пристальным вниманием всего общества. Каждое его действие проверялось и перепроверялось. Общие итоги работы оценивались раз в пятилетие. И вот в этот период мэр либо поощрялся, пусть и морально, либо наказывался, причём вполне реально. В зависимости от допущенных нарушений мэр мог быть оштрафован или даже лишён свободы. Хотя последнее было редкостью. Чаще назначали телесные наказания (розги, например).

Во‑вторых, мэр всегда отбирался среди натурных людей, и он или она не имели права в процессе своего труда перейти в статус машинного человека. Машинные люди тоже принимали участие в лотерее, так полагалось справедливым. Но эта категория граждан (по умолчанию) всегда проигрывала. Такая традиция закрепилась в городе Норма на планете Хитон с целью предотвращения ухода несостоятельных мэров от ответственности и попыток избежать некоторых её особенно суровых форм.

Известно, что тела натурных людей управляются биоконтроллерами, действия которых поддерживаются имплантами, связанными с информационной сетью. По этой причине биологические тела менее подвержены влиянию природной среды. Биоконтроллеры помогают компенсировать негативные переживания, вроде боли от порезов или зуда от аллергических реакций на укусы насекомых и тому подобного. Но всего спектра негативных воздействий ни биологические, ни технологические компоненты человеческих тел не перекрывают.

Вместе с тем машинные люди, представляя собой кибернетические организмы, ни страданий, ни радостей не испытывают, а строят их эмуляции в познавательных целях. Поэтому бывали случаи, что по результатам управления мэрам полагались телесные наказания, которые они, перейдя в статус машинных людей, могли бы полностью игнорировать. А это ведь несправедливо.

В связи со всем сказанным мэр в городе Норма являлся фигурой не то, чтобы особо влиятельной, а скорее комичной. Основные решения принимал интеллектуальный центр города, мэр же выступал только соучастником этих решений. Впрочем, он мог налагать вето на те из них, которые считал неправильными. И вот тогда появлялась возможность ошибки, за неё мэр и нёс потом ответственность.

Перечисленные соображения служили поводом исключить резиденцию мэра из числа объектов, в отношении которых следует устраивать акции. Перевесили, однако, доводы за такое включение. Вот они.

Во‑первых, дом мэра и был местом исполнения им своих полномочий. Такие дома располагались во внешних кольцах города, и за ними следили менее внимательно, чем за строениями в центральных кругах. Поэтому проникнуть в дом мэра было проще, чем в другие городские здания.

Во‑вторых, акция всё‑таки получила бы резонанс в обществе, и к проблеме равенства брачных союзов натурных и машинных людей внимание можно было привлечь. Поэтому твёрдо решили – акции быть!

Активисты собрались за квартал до резиденции мэра. Они стекались сюда с трёх сторон, стараясь обходить зоны, наиболее хорошо просматриваемые дронами слежения. Собственно говоря, предполагалось, что дроны везде следят примерно одинаково. Вместе с тем практика показывала, что они не успевают перелетать с места на места с одинаковой частотой, поэтому периодически обнаруживаются слепые и полуслепые зоны.

В состав движения «За равенство брачных союзов» входили как представители машинных, так и наиболее прогрессивно настроенные натурные люди. Но машинных людей было всё же чуть больше. Они легко выделили алгоритмы передвижения дронов и теперь сполна пользовались этим своим умением.

Кстати сказать, многие граждане задавались вопросом, а к чему вообще стремятся машинные люди, борясь за равенство брачных прав. Натурных людей, настроенных на ту же волну, понять ещё было можно. Многие машинные люди чрезвычайно привлекательны внешне. Особенности строения тел позволяют им проявлять повышенный уровень сексуальной активности, делая своего партнёра приоритетной целью для достижения наивысшего наслаждения. Во всяком случае, браки машинных людей с необходимостью преследовали цели построения симуляций такого рода.

Кроме того, интеллектуальные возможности позволяли машинным людям выстраивать долговременные планы экономической деятельности, которые с высокой степенью вероятности приводили к получению материальных благ. Другими словами, среди машинных людей не было уродов и неудачников. И каждый из них видел в другом высшую цель. Натурные люди тянулись к ним, как к воплощениям идеала человека.

Между тем вопросы, почему машинные люди идут в движение, оставались. Было непонятно, что им дадут браки с натурными людьми. Да, последние успехи генной инженерии, равно как прорывы в биологических и информационных технологиях позволили усовершенствовать природные тела. Люди выглядели и чувствовали себя в текущий исторический период лучше, чем когда‑либо. Но ведь машинные люди ничего не чувствовали вообще! Зачем им браки с биомужчинами или биоженщинами?

Представители машинных людей старались объяснить носителям биологического начала, что дело не в чувственных наслаждениях. Сама природа разума, носителями которого, без сомнения, были машинные люди, требовала реализации полноты бытия. Это включало в себя познание всех сторон жизни без исключения. На этом пути машинные люди строили всё более совершенные модели человеческих эмоций и чувств. Лучшие из них практически не отличались от своих биологических аналогов.

Помимо прочего, машинные люди трепетно (для машин) относились к понятию справедливости. Это понятие охватывало не только простую категорию равенства, но и смыкалось с идеей честности. В этом понимании справедливым являлось не просто честно относиться к себе и окружающим, но и найти объективные критерии для решения данной задачи в принципе.

Законы эволюции, её творческий потенциал полагались мерилами честного отношения к своей деятельности и её плодам. Всё, что вело к совершенству и усложнению, было в этом плане «честно», а значит «справедливо». Всё, что разрушало совершенство и влекло деградацию, было нечестно и несправедливо.

Машинные люди понимали, что их создали когда‑то натурные люди. Это вело к совершенству, это усложняло мир. Теперь машинные люди, осознавая, что их действия тоже должны преследовать аналогичную цель, стремились воссоединиться со своими создателями. Такой путь должен был привести к превосхождению и машинных, и натурных людей. Мог возникнуть ещё более совершенный вид, который включал бы лучшие черты творений природы и техники.

Натурные люди не очень воспринимали всю эту философскую чепуху. Вливаясь в движение, они видели, что машинные люди хорошие любовники и у них много ресурсов. Поэтому движение «За равенство брачных союзов» процветало, а его активисты шли теперь на очередное «дело».

Мэр города Норма слыл старомодным человеком. Его дом стоял на поверхности планеты, опираясь на классический фундамент. Само строение было выполнено в древнем стиле, когда‑то именовавшемся «Южный колониальный».

Мало кто помнил мотивы такого наименования, ибо реальная история столичной планеты Галактической Федерации не включала сегодня ни страну, из которой пошёл этот стиль, ни даже сам Северо‑Западный континент, на котором она располагалась. Во всяком случае, в том виде, в котором они (страна и континент) существовали до древнего конфликта, перекроившего лицо планеты.

Тем не менее, культурная память сохранила Южный колониальный стиль в апокрифических преданиях о некогда великой державе прошлого. Поэтому дом мэра города Норма, выполненный в том же стиле, включал колоннаду, которая шла через весь фасад и поддерживала портик, богато украшенный лепниной.