Будущее одного убийства
– Такое, конечно, маловероятно. Однако могло бы произойти при переключении климатических систем города. Видите ли, наши службы периодически планируют грозы. Нужно же сбрасывать избытки электричества, накопившегося в атмосфере. В такие периоды дроны подвержены сбоям. Тем и воспользовался преступник или преступники. Планы климат‑контроля не секретны.
– Ясно, – сказал Штокман – И всё же хотелось бы заглянуть в записи систем наблюдения. И да, информацию с мест первых семи убийств я уже изучил. Ничего примечательного. Но что насчёт последней жертвы? Что она делала прямо перед трагедией, с кем она виделась в ночном клубе? Были ли у неё конфликты с кем‑то из посетителей? И вообще, хотелось бы прояснить причины, по которым последнее убийство связали с предыдущими случаями.
Киберполицейская снова излучала спокойствие. Она ответила:
– Отработали это направление ещё вчера, занимаясь расследованием по горячим следам. По данным системы безопасности в клубе, жертва практически ни с кем не общалась. Зафиксирован, правда, один натурный человек. Он и жертва кратко и довольно бурно поговорили, хотя и перебросились буквально парой реплик. Остаток вечера биопарень провёл ещё с одной особой. Ту биодевушку уже допросили. Рассказала, что её спутник пытался познакомиться с жертвой, получил отказ и даже разозлился. Но далее они стали общаться и покинули клуб вместе. Дроны улиц подтверждают рассказ.
– А как же гроза? – быстро спросил Штокман.
Киберполицейская незамедлительно ответила:
– Гроза началась позже. И вот тогда произошёл сбой систем наблюдения, и информация какое‑то время не поступала.
Она развела руками, внимательно посмотрела на Штокмана и добавила:
– И последнее. Спрашиваете, в чём связь всех преступлений? Она прослеживается в общности жертв по полу, возрасту, внешности, личным увлечениям и даже политическим убеждениям. Представляете? Последнее особенно любопытно. Но, кроме того, ещё и обстоятельства гибели свидетельствуют, что это единая серия. Последний случай вписывается в неё практически полностью.
– Ясно, – бросил Штокман.
Он переводил задумчивый взгляд с собеседницы на биополицейского. А затем поинтересовался:
– А что там на счёт второй версии?
Биополицейский поддержал монотонность речи напарницы.
– Вторая версия, – сказал он. – Сексуальный маньяк.
Биополицейский бросил взгляд на киберполицейскую. Та никак не прокомментировала его высказывание. Штокман перехватил их обмен взглядами и усмехнулся.
– Увы, высланные мне материалы не содержат данных о насилии сексуального характера, – отметил он. – Собственно, и о насилии как таковом тут можно говорить в достаточно специфическом его понимании. На телах жертв есть следы воздействия энергетического оружия, и ещё там явные признаки хирургического вмешательства. Ну, это понятно: мозг же удалён. А больше я не вижу, чтобы фиксировалось что‑то особо насильственное.
Конец ознакомительного фрагмента
