Быть женщиной из писем

Это было действительно счастливое стечение обстоятельств, потому что Хозяйка квартиры была патологической чистюлей и боялась грызунов. Поэтому крыса Дамба поселилась в квартире нелегально, если хозяйка говорила, что планирует зайти, Соня относила грызуна к себе на вторую работу или прятала в шкафу. Про себя Соня звала ее «санкционной». Зато Дамба приучила ее к режиму, и теперь Соня завтракала и ужинала в одно и тоже время, потому что крыса тоже любила трапезничать в это время и всегда так строго смотрела в тарелку к Соне, словно проверяла, правильно ли она питается. Скоро после переезда у них появился еще один «санкционный» сосед. Ольга. Ольга старалась притвориться тенью и улыбалась крайне редко, она хотела быть полезной, но пока не знала чем. Ольга жила на чердаке, ночуя на старом кресле‑кровати и именно благодаря ей вся эта история и случилась. Соня пока не говорила, что они живут в квартире вдвоем. Отчего‑то она немного побаивалась Хозяйки дома и старалась общаться с ней как можно меньше.

В отличие от Сони, Ольга оказалась в своей новой жизни с одним чемоданом и по‑учительски связанной шпагатом стопкой книг. И ей тоже недавно исполнилось сорок пять.

 

Раньше она жила в такой же старой немецкой вилле только меньше размером, на одну семью, выше по улице и они с Соней подружились, познакомившись в первый день после переезда Сони в город К. , Ольга подсказала ей дорогу к магазину, а Соня показала ей кафе, где она работала по вечерам.

В день, когда Ольга поменяла свою жизнь Соня шла на вечернюю работу и остановилась, решив поздороваться с соседкой и случайно став свидетелем драмы.

– Тебе уже давно нужно было уйти, разве ты не понимаешь? Не дело это, жить так, ты нам мешаешь, – сказал немолодой мужчина и поставил чемодан Ольги перед ней прямо в лужу. Оглядываясь назад, Соня поняла, что она остановилась именно из‑за этого равнодушного чемодана и лужи. Она ненавидела равнодушие.

Ольга стояла, держа стопку книг со все той же идеально прямой спиной, с которой шла всю жизнь и неподвижным взглядом смотрела перед собой сквозь ставшего ей внезапно чужим мужа. Вездесущие соседки, которые вроде бы только что шли по своим очень важным делам, тут же начали что‑то возмущенно говорить, как будто вся эта сцена была затеяна специально для них, а Ольга неожиданно заметила Соню. Она стояла посреди дороги и смотрела на бывшую семью и спросила, глядя только на Соню, – ты тоже думаешь, что я мешаю всем и мне нужно уйти?

– Нет, – Соня взяла у Ольги стопку книг, а та подхватила чемодан, пошли. У меня на чердаке есть старый торшер с оранжевым абажуром и кресло‑кровать. И невероятное количество книг. Меня можно сказать, что пустили в этот дом, с условием, что я разберу все эти книги и коробки. Тебя это не пугает?

– Это идеально, – без улыбки ответила Ольга.

– Тогда я тебя провожу и пойду на работу, а ты дальше занимайся спокойно своими делами, – решила Соня и проводила Ольгу в их теперь уже общий дом. Ранняя весна, это отличное время перемен для всех.

Когда она убежала Ольга села на стул и призналась крысе Дамбе, что даже и не знала раньше, что у нее могут быть «свои дела», ни работа, ни дом, ни семья, а именно дела для нее. Собственные. Хотя тайна, как и положено всем людям в ее возрасте у нее была. Ольга была уверена, что у всех людей к сорока годам должно быть по паре тайн за душой. А те, кто говорит, что у них их нет либо врут, либо еще не накопили. А она как‑то отстала от всех, уверенная, что живет очень счастливой жизнью.

Почти всю свою жизнь Ольга работала на исследовательском судне. И когда уходила в плавание всегда знала, что ей есть куда возвращаться. Дом. Сначала там жила ее бабушка, потом тетя, а потом она с мужем и дочкой. Только каждый раз, когда Оля возвращалась из рейса домой, оказывалось, что ее становилось в этом доме все меньше и меньше, словно кто‑то планомерно пытался стереть следы Ольги оттуда. Она думала, что ей только кажется, что нужно бывать дома чаще, а не раз в полгода, а то и реже. Что она просто забыла и так далее. Но оказалось, что нет. Ее убрали, стерли, как лишнюю из ее же дома, а бороться совсем не хотелось.

– Их там больше и мне страшно, – честно сказала Ольга вслух самой себе.

А тут оранжевый абажур, кресло‑кровать… В самом деле, идеально.

Сама Соня, благодаря двору и соседями отлично знала историю Ольги. Женщина была исследователем. Не кабинетным, а тем самым, кто до сих отправляется в экспедиции в самые дальние края, казалось бы, нашей уже совсем исследованной всеми спутниками, земли.

В очередной раз, отправившись в экспедицию с одним коммерческим, финансируемым крупной нефтепромышленной компанией рейсом, Ольга застряла в плавание в месте, которое она называла «Земля летающих собак», потому что их там сбивало ветром при прогулке, почти на полгода. И вместо семи месяцев вернулась домой через год с небольшим хвостиком, рейсы там не ходили, самолеты не летали и вообще кругом была вечная мерзлота. А может быть, она просто увлеклась и не заметила, как пролетело время? Именно под этот «небольшой хвостик» и пошла ее жизнь. Муж за это время окончательно перевез в их общий дом другую женщину, которая до этого жила там только набегами. Рейсами.

Новая «мама» перебралась в их дом вместе со своей мамой и вдвоем они смогли легко убедить дочь Ольги, что мама ее не любит, и бросила, а новая мама будет ее любить и теперь они крепкая, правильная семья. Все как у людей. Мужа они тоже в этом очень успешно убедили. Тем более, что новая женщина ждала нового ребенка для их новой успешной семьи. Где мамы будут по вечерам дома, и всегда на плите стоит миска с котлетами. Или что там обычно стоит. Ольга готовить не умела и не особо любила, но, наверное, котлеты, да.

Когда Ольга вернулась, у нее не было ни дома, ни семьи, но какое‑то время она еще прожила, по инерции, с ними в своем старом кабинете. По главной иронии судьбы этой истории, дом‑то был ее. Еще до свадьбы и муж не мог на него претендовать. Что выводило из себя новую женщину ее мужа и ее маму. Которые, следуя животному инстинкту, смогли полностью стереть ее следы из дома так, словно и не было там никогда тихой, но очень твердой женщины по имени Ольга. Привезя с собой с севера в душе кусочек полярного льда, чтобы показать, какой он красивый на ярком солнце, Ольга позволила ему полностью захватить себя и медленно промораживать изнутри. И не поддавалась давлению, не подписывая никаких документов. Вообще никаких. Даже квитанции на оплату коммунальных услуг, она собрала и оплатила сама, расписываясь в своем праве на этот дом.

Первой переменой в жизни неулыбчивой Ольги стало то, что она перестала бояться крыс, а когда она узнала историю Дамбы, то решила, что теперь у них всех, у Сони, Ольги и Дамбы все будет по‑другому.

Тем же вечером, когда Соня пришла с работы, в доме стало как‑то ярче. Они вышли на балкон устроили ночной пикник, благо обеим не нужно было завтра на работу.

– Я думала, что так только в кино бывает. Север, корабли, – сказала Соня, когда они с Ольгой пили кофе на балконе.

– А. Я думала ты про мою семью в целом, тоже же, как в кино. Думаешь, я правильно ушла? – Ольга и говорила медленно. Она вообще все делала медленнее Сони. Плавно двигалась, медленно и четко говорила.

Соня налила Ольге еще одну чашку кофе.