Четвертый корпус, или Уравнение Бернулли
Почти все девочки почему‑то только что помыли головы и, высунувшись по пояс из окон, сушили волосы вафельными полотенцами. Мальчики оголили торсы и тоже торчали из окон, демонстрируя девочкам субтильные фигуры. Между ними происходил какой‑то диалог, но из открытого окна Сашкиной вожатской так громко орали Blink‑182, что понимали они друг друга с трудом.
– What’s my age again?[1] – спрашивали у девочек Том Делонг и Марк Хоппус.
– Да пошли вы! – радостно визжали девочки с полотенцами на головах.
По козырьку, подобрав юбку, босиком бегала Маринка и собирала чьи‑то упавшие с веревки носки. Внизу возле подъезда, не обращая внимания на то, что корпус за его спиной вот‑вот лопнет, как перекаченная камера, стоял умопомрачительный Сашка и демонстрировал лучшую из своих улыбок.
– Ну мы вас заждались, – сказал он, пожимая Валеркину руку, испачканную в сгущенке.
– Да пошли вы! – донеслось со второго этажа.
Валерка, как большой, сплюнул себе под ноги и достал из кармана промокшую шифровку.
– Мигом из носа убирай козу, – прочитал Сашка.
– Мылом носки стирай в тазу! Месиво давайте, как обещали.
Сашка, не целясь, стрельнул бронебойными куда‑то в сторону, запустил пальцы в волосы и пронзительно свистнул. Тут же, пока свист носился между верхушками сосен, девочки и мальчики исчезли в окнах, Маринка с носками запрыгнула на подоконник, желтые пузыри сдулись, ветер стих. В панике хватаясь за мою руку, блаженный стон испустила Анька. Сережа отвернулся и закатил глаза.
– What the hell is wrong with me?[2] – испуганно спросили Blink‑182. И сами же себе ответили: – My friends say I should act my age[3].
В коридоре, пропахшем подростковыми телами, дешевыми духами, шампунями и хлоркой, встречая нас, толпились почти взрослые мужчины и женщины. С мокрых волос на голые плечи текла вода, от растянутых футболок разило табаком и явно не столовской едой. Впереди стояла Маринка. Она была ниже всех своих детей и из‑за коротких косичек и пухлых губок казалась их младше.
– Мы так вас ждали! – сказала она. – У нас тут полная катастрофа!
Маринка присела перед Валеркой на корточки и взяла его за липкую руку.
– Борода украл весь ужин. – Тяжелый вздох. – Все двести порций. Теперь его нужно немедленно найти. Но сначала вы должны составить фоторобот и расклеить его по всему лагерю. – Еще один тяжелый вздох. – Придется опрашивать свидетелей и ходить по его следу в непроходимом лесу.
Маринка так натурально страдала, что Женька сам чуть не бросился составлять фоторобот и расклеивать его по всему лагерю.
– Вот бланки.
Она поднялась и взяла у одной из девочек пачку листов А4 с надписью внизу: «Внимание: розыск».
Получив такое интересное задание, но имея в своем подчинении всего пятнадцать человек, потому что остальных до вечера забрали родители, Валерка расстроился. Но Сашка умел делать приятно не только Нонне Михайловне. В его распоряжение он отдал весь свой отряд и старшую вожатую в придачу.
– Итить! – воскликнул обрадованный Валерка и с бланками для фотороботов стал пробираться в игровую.
– Веревка есть связать его? – крикнул он оттуда, увлекая за собой объединенный отряд. – А кляп можно из этих носков сделать? А вы в поле прямо отсюда прыгаете?
Когда коридор опустел, Сашка с хрустом потянулся. Наступала его любимая часть «гостевин», которая должна была пройти в святая святых лагеря – мужской вожатской первого отряда.
Как и подобает молодому Делону, Сашка жил в чилауте, то есть в комнате у пожарного выхода, в которой в четвертом корпусе можно было нарушать любые правила. Все здесь – от протертого пола до облупившегося потолка – пропахло сладким запахом порока. И карболкой, конечно же.
Вдоль шкафа выстроена ровная батарея кроссовок и кед, на дверце огромный плакат с Бритни Спирс в прозрачном платье, у которой черной изолентой заклеен рот. На тумбочке несколько разных гелей для душа с изображением мужчин с рельефными торсами, которые как бы намекают на то, что выходит Сашка за ними из ванной тоже голый.
Кровати такие же, как у нас, – панцирные, застеленные покрывалами с рисунком «турецкий огурец», но не зелеными, как у всех, а синими, которые, должно быть, ввиду редкости ценились здесь выше.
На стоящем у окна стуле горой навалены джинсы, футболки, шорты, сверху небрежно брошена белоснежная рубашка, на столе под бумагами блестит полукружье стеклянной пепельницы с одной затушенной сигаретой Winston. Эта яркая деталь, видимо, призвана подчеркнуть, как на самом деле глубоко одинок хозяин этой комнаты.
– Как милая вещица, – сказала Анька, разглядывая абсолютно обычную пепельницу. – Чешский хрусталь?
Сашка забрал у нее пепельницу и щелчком отправил сигарету в ведро.
– Не знаю. В баре на Никольской спер.
Возле пепельницы, мигая всеми кнопками, крутит диск CD‑плеер с колонками, рядом валяются раскрытые пластиковые боксы с затертыми обложками: My Chemical Romance, The Offspring и Blink‑182.
– Панк‑рок? – спросил Сережа из вежливости.
– Нет, – ответил Сашка, расчищая место на кроватях. – Я вообще‑то Френка Синатру люблю, а это просто день тяжелый был. Да вы проходите, куртку мою бросьте в кучу там…
– А это что? – спросила я, обнаружив под списками и сценариями хвост знакомого палтуса.
– Да, кто‑то на КПП копченого сибаса оставил.
– Са‑аш, – забеспокоилась я. – Ты дежурил с двух до четырех, а на улице плюс тридцать!
– Да что ему будет?
Усадив Аньку на кучу джинсов, а всех остальных на кровати, Сашка достал из ниши тумбочки коробку конфет, сдернул с нее целлофан и предложил начать сразу со сладкого. Все отказались, но конфеты были с ликером, и все согласились.
– Что здесь еще… Тунец, тушенка… Нет, это долго.
Ящик тумбочки был немедленно вытащен, а его содержимое вывалено на кровать рядом с Сережей и Женькой.
– Тушенка! – обрадовалась я. – Лехе отдайте, он просил. Стоп! А это что? – Я вытащила из кучи запрещенных продуктов упаковку презервативов Durex и положила ее на ладонь. – Это тоже детям передали?
– Нет, – сказал Сашка, чуть ли не с благодарной улыбкой забирая коробку, – это Маринка свои у меня прячет.
[1] Сколько мне уже лет? (англ.)
[2] Какого черта со мной не так? (англ.)
[3] Мои друзья просят, чтобы я вел себя в соответствии со своим возрастом (англ.).
