Что посеешь, то и пожнешь
– Вот именно! Это я и имел в виду, – многозначительно сказал командир. Сергей широко улыбнулся и махнул рукой:
– Да чего там гадать? Скорее всего, они лежат в тех же местах, а вы, командир, их не заметили: уж очень большая у вас лодка. Контейнер для нее – песчинка в пустыне. Спустимся на «Дельфине» и посмотрим, куда они делись. Как говорят, лучше один раз увидеть, чем сто раз предположить.
По лицу командира было ясно видно, какие чувства он питает к человеку, который сомневается в технических возможностях его подводной лодки и тщательности работы, проделанной им и его командой.
– Я пойду с вами, – решительно заявил Растригин. – Мои ребята не могли не заметить эти контейнеры.
– Но троим в аппарате будет тесновато, – заметил я.
– Я обязательно пойду третьим, – повторил Растригин и поджал губы, показывая, что дальнейшая дискуссия отменяется.
Как только аппарат спустили на воду, Сергей открыл шторки всех иллюминаторов и для страховки включил экраны обзора.
– Наблюдайте, пожалуйста, за экранами, – предложил он командиру подлодки, – а на нашу с Алексом долю останутся иллюминаторы. Так мы наверняка ничего не упустим.
– Хорошо, – сказал командир, приникая взглядом к главному экрану.
Сергей вел аппарат медленно, манипулируя прожекторами, то усиливая, то уменьшая силу света. Одновременно он старался освещать дно под разными углами.
Мимо нас проплывали темные расщелины, уходящие в сумеречную мглу подводные равнины, скалы с красно‑сине‑зелеными коралловыми панно. Переливались пастельными тонами раскрывшие свои листья‑щупальца анемоны. Некоторые места были относительно пустынными, в других резвились стайки маленьких рыб. Из темноты прямо на луч прожектора выплыли несколько стальных морских щук – барракуд. Открывая и закрывая пасти, усеянные большими острыми зубами, стая шла прямо на аппарат, будто собиралась испытать остроту своих зубов о его обшивку.
– Вот это хищницы! – восхищенно сказал Сергей. – Настоящие хозяева моря: идут на свет и ничего не боятся, хоть «добыча» явно для них великовата. Наше счастье, что металл и пластик им не по зубам.
Показалась знакомая скала.
– Это здесь, – почти одновременно сказали мы с Сергеем, увидев выступ, похожий на голову носорога.
Да, это был тот же выступ, та же скала, у подножия которой ничего не росло. Заметались лучи прожекторов, освещая белые меловые камни, песчаные островки, морских ежей. Но контейнера с радиоактивными отходами не было, хотя счетчик Гейгера отчетливо щелкал, показывая, что местность заражена и что мы не ошиблись, найдя место, где совсем недавно находился контейнер.
– Чтобы утащить контейнер, течение должно быть очень сильным, а приборы этого не доказывают, – бормотал Сергей, – вернее, они показывают вообще полное отсутствие какого‑либо течения.
– Либо такое течение существует, либо подводная лодка не просто проследовала мимо, – сказал свое веское слово Растригин.
– Либо ни то, ни другое, – поддразнил его Сергей.
– Вы в армии были? – будто невзначай спросил его Растригин.
– Хотите сказать, что там бы из меня сделали человека? – рассмеялся Сергей. – Но это сейчас нашему делу не поможет.
Он довернул носовой прожектор чуточку влево.
– Стой, Сергей! Смотрите! – воскликнул я. – Видите след? Как будто кто‑то и в самом деле тащил контейнер или просто что‑то тяжелое. Впрочем, это могло быть и течение, если оно возникало под действием каких‑то неизвестным нам сил и особенно если сила его непостоянна. Тут нужно поставить зонды и замерять скорость движения воды в течение суток. Как прибудем на базу, я постараюсь договориться с капитаном корабля.
