Чёртовы кресты

Мартен ван Фалькенборх. «Речной пейзаж с производством железа». 1611 год.

 

Андрей присел на ближайшую лавочку и достал телефон. Быстро набрав в поиске нужную картину, показал её коллегам.

– Вон, слева внизу. Что это у стены плавильни? – Тимур пригляделся.

– Это они?

– Так мне кажется. Но раньше я думал иначе. Надо посмотреть с компа, покрупнее.

– Лучше в оригинале, – в сторону, не обращаясь ни к кому, пробормотала Лика.

– Определённо лучше. Но нужно одобрение Колокольчика.

– Кого? – удивлённо спросила Лика.

– Ну, Глокеншпиля. Это музыкальный инструмент такой, вроде ксилофона. Звенит, как колокольчик. Вадима Семёныча все так называют. Он вроде даже в курсе.

 

Не сговариваясь, отдел истории полным составом быстро зашагал к выходу из парка. У истории нет обеденных перерывов.

 

Когда вернулись в кабинет, Андрей тут же нашёл изображение картины в хорошем качестве. У стены плавильни действительно стояли две плиты. Узор на них виден не был. Нужен был оригинал.

– И где находится оригинал?

– Гуглю, – отозвался Андрей. – На Бродвее, в музее Громанна.

– В Америку нас не пустят, наверное, ради проверки какой‑то версии.

– Погодите расстраиваться, Тимур Сергеевич. Вот, последние новости. На следующей неделе Фалькенборха доставят в Рейксмузеум в Амстердам, на выставку, посвящённую австрийским классикам семнадцатого века.

– И зачем вообще в семнадцатом веке в Амстердаме плиты с нашими крестами в плавильне?

– Может, как формы для отливки использовали?

– Может… – Тимур задумался. – Но маловероятно.

 

К Глокеншпилю Тимур пошёл один. Нина Васильевна щёлкнула коммутатором и предупредила начальника о визитёре.

– Вадим Семёнович, я сразу к вам. Как и просили.

– Что? Уже разгадали? Сильны, ребятки!

– Нет, извините, пока не разгадали. Требуется разрешение ваше на командировку. В Нидерланды.

– А я смотрю, вам понравилось по заграницам кататься, да?

Тимур в ответ только пожал плечами. Кому не понравится по музеям ходить и на произведения искусства смотреть. Да ещё и за казённый счёт.

– Ну хорошо. Если привезёте оттуда что‑то такое же взрывное, как из Гааги, – будете герои. Там, – он поднял палец к потолку, – очень хвалили и отдел вообще, и вас каждого лично. Большую работу проделали. Снова на вас с Андреем заявку отправляем?

– Если можно, то на всех троих. Андрей мне там будет нужен, а Лику нет смысла тут оставлять, когда она только пришла к нам. Лучше уж пусть с нами.

– А что вы там такое нашли?

– Ну‑у‑у, – Тимур защёлкал пальцами, подбирая слова. – Версий несколько, но я для себя определил две, хоть ребята пока и не в курсе.

– Расскажешь?

– Конечно. Если одобрите, то буду их и копать.

 

Тимур взглядом указал на диван, и Глокеншпиль кивнул, разрешая присесть. Затем нажал кнопку на столе:

– Нина Васильевна, а принесите нам чаю.

– Сию минуту, Вадим Семёнович.

 

Когда Нина Васильевна внесла на подносе чай и тарелку с конфетами и пряниками, Глокеншпиль кивнул Тимуру, мол, угощайся, а сам откинулся в кресле и закурил, предвкушая интересную историю.

– Версия первая. Есть такой художник Мартен ван Фалькенборх, написал несколько картин в начале семнадцатого века. Одна из них – «Речной пейзаж со сценой добычи железа», – Тимур отпил чаю. – Возле плавильни изображены каменные плиты с нашими крестами. Предполагаем, что это формы для плавления или своего рода инструкции для изготовления чего‑то важного. Например, дамасской стали.

– Погоди, голубчик. Секрет дамасской стали уже и не секрет вовсе. Многие куют её, и успешно.