Девочка и дракон
– Вот вчера я мог поступить в угоду своему эгоизму, своему желанию и, конечно, мне не составило бы труда забрать ту картину силой. Но! Это было бы не по чести! Понимаешь? Есть что‑то выше, чем сиюминутное удовольствие. Возможно, тот человек, который дал залог, покупал эту картину для больной дочери, которая прикована к постели, и эта картина для нее была бы самым лучшим утешением. И возможно, он на нее копил всю свою жизнь. А я… такой весь уверенный и сильный, отнял бы единственное утешение ребенка и прибавил бы ее к бесконечному ряду картин на стенах, – и он взмахом лапы показал на стены. – Понимаешь? Мы все очень узко мыслим, мы знаем и видим настолько мало, что нужно жить еще аккуратнее, еще добрее к каждому. Но в первую очередь, добрым нужно быть к самому себе. Все временно. И боль твоя временная. Остановись, залечи свои раны, не ругай и не злись на себя, что их так много, что они такие глубокие. В эти моменты тоже идет жизнь. И она в такие моменты тоже прекрасна – ты с фонариком спускаешься в свою темноту, чтобы отыскать новый камушек и пополнить им, потом уже отшлифованным, свою коллекцию внутренних драгоценностей. И там не страшно, там просто пока неизведанно и незнакомо…
Потом дракон замолчал. А Лалила смотрела уже даже не на него, а как бы сквозь. И только по ее глазам было видно, что всю информацию она продолжает записывать куда‑то внутрь себя, во внутренний мозговой блокнот. Чтобы потом достать его из закромов памяти и еще не раз перечитать, посмаковать и осмыслить. Потому что и половину из того, что он сейчас сказал, ей не понять…
Но все же больше всего ее мучал сейчас другой вопрос:
– А тот мужчина действительно хотел купить картину для больной дочери?
Дракон был немного удивлен тем, что из всего сказанного она сделала акцент только на этом. Но он был намного мудрее ее и понимал, что придет время, и она осознает все остальное. Ну а пока нужно ей объяснять более простые вещи:
– Да, – уверенно сказал он.
– А ты откуда знаешь?
– А я тебе говорил, что прекрасно чувствую запахи за несколько километров?
– Да‑а‑а, – протяжно и немного настороженно ответила Лалила.
– Вот я и слышу так порой, если мне что‑то нужно. Ну и еще – умею брать информацию извне. Вы, люди, слишком для этого закрыты и слишком не доверяете своей интуиции, а зря. Хотя нет, для многих это успокоение, потому что может поехать крыша. И я не про ту, что сверху прикрывает дом… Что‑то я подустал от монолога. Пойду, погрущу в одиночестве. Возможно, еще полетаю вокруг замка. И уж, пожалуйста, зови меня по крайней необходимости.
Лалила подняла на него глаза. И он понял – она его услышала. Больше они в этот день не общались. Да и честно сказать, Лалила весь день переваривала всю ту информацию, которую выдал ей дракон. Настолько сытно накормил, так сказать, что хватило на целый день.
На следующее утро после завтрака она предложила ему погулять:
– Может, в сад?
– Можно. Только не говори, что ты опять на качели пойдешь?
– Хорошо, не скажу, но пойду, – засмеялась Лалила.
– Неужели тебе так нравится даже просто на них сидеть?
– Ага.
– А почему тебе нравится?
И тут Лалила задумалась: а действительно – почему? Она раньше и не задумывалась над этим вопросом.
– Ну‑у‑у‑у, наверное, мне нравится ощущение некого полета, легкости, движения, оторванности от земли…
И она стала перебирать фразы, но с каждой следующей все больше осознавала, что она не может объяснить ему – почему? И чем больше она объясняла, тем меньше ей уже этого хотелось. Как будто в этом не было ничего особенного, и было даже немного глупо, что ей это нравится. Дракон понял это, поэтому прервал ее невнятные объяснения:
– Да расслабься! Я просто спросил, хотел послушать твой ответ. А сейчас понял, что ты начала немного загоняться.
– Ага… ты знаешь, мне даже стало как‑то не по себе.
– Понимаю. Не бери в голову. Не всегда в жизни нужно объяснять что‑то даже самому себе, если тебе это просто нравится. Ну и, если, конечно, это не причиняет боль другому. «Нравится», на мой взгляд, уже весомый аргумент. Пойдем уже лучше на твои качели.
Разместившись поудобнее, Лалила попросила дракона немного ее раскачать для начала, но не сильно – она хотела продолжить вчерашний разговор.
– Дракош.
– М‑м‑м?
– Вот ты вчера много чего сказал. Я потом весь день размышляла.
– Над чем?
– Про свет и тьму.
– Та‑а‑а‑ак.
– А можешь мне еще что‑то рассказать на этот счет? Вот ты говорил, что начало всему – пустота. И что нужно расти через любовь. И что тьма и свет – это одно целое.
– Я разве это вчера говорил?
– Да.
– Я про тьму и свет. Про пустоту – да, говорил, про заполнение через любовь – тоже. А вот про единство тьмы и света не помню. Хотя‑я‑я‑я, может, вскользь и коснулся. Но вообще, мне показалось, что ты и так была перенасыщена информацией. И я не стал продолжать.
– Ну‑у‑у‑у да… если честно, то я вчера прямо‑таки «переела».
И они оба рассмеялись.
– Но! Сегодня я вновь готова к употреблению нематериальной пищи. Расскажешь? Хочется, чтобы до конца сложился пазл в голове, а то как будто не хватает чего‑то для полноты картины.
– Ну‑у‑у, чтобы полную картину получить, порой не хватит и жизни.
– Но ведь ты меня понял. Ладно, скажу иначе. На данном этапе создания моего маленького жизненного полотна мне не хватает для понимания нескольких пазлов.
– Я расскажу, мне не жалко. Только предупреждаю сразу – ты можешь не принять эту информацию с первого раза. И вообще, она может показаться тебе странной, непонятной и слишком абстрактной. Записывай ее в свой внутренний блокнот памяти поподробнее, ладно?
– А откуда ты знаешь про мой «внутренний блокнот»? – настороженно поинтересовалась Лалила.
– Ты серьезно?! Да у тебя мимика настолько живая, что по твоему выражению лица можно даже фразы читать, которые у тебя в голове проносятся, – дракон попытался, как смог, конечно, ее передразнить. – Ты просто слишком громко думаешь!
Лалила была удивлена его ответом.
– Во‑о‑от… твои глаза и брови говорят сейчас, как бы это помягче сказать… об удивлении.
Лалила удивилась этому еще больше.
– А теперь твое удивление стало еще бо‑о‑ольше.
