Девочка и дракон
– Ну, и куда же я должна… – специально сделав паузу, чтобы подчеркнуть сарказм, Лалила продолжила, – у‑ле‑теть?
– В его замок, – спокойно ответил отец.
– А что я там буду делать?
– Помогать по хозяйству. Выполнять посильную работу.
– Я буду рабыней?
– Не‑е‑ет, – слегка рассмеявшись, ответил отец. – Ну какая рабыня? Просто помощница.
– И на сколько я должна улететь?
Отец с матерью переглянулись, не зная, что ей ответить. Лалила была далеко не глупой и поняла, что они либо не знают ответа, либо боятся сказать ей правду.
– Ну, может, на год. Может, чуть больше, – сказала мама. – А если ты будешь хорошо себя вести, то, возможно, тебе разрешат приезжать к нам в гости. Ты, главное, будь попокорнее, не злись там не по делу.
– Понятно, – холодно произнесла Лалила.
Понятно ей было то, что туда она «улетает» на всю жизнь, если, конечно, этот дракон не сожрет ее по дороге или она где‑то по дороге не упадет и не разобьется.
– И когда нужно лететь? – уточнила Лалила.
– Завтра, – ответила мама.
– Как завтра?! Завтра же мой день рождения! Неужели нельзя, чтобы хотя бы послезавтра он прилетел за мной?!
– Нет… – еле слышно ответила мать; на глазах ее выступили слезы, и она опустила голову в надежде, что Лалила этого не заметит.
Но Лалила замечала всегда немного больше, чем озвучивала, и понимала порой без лишних слов. А уж все эти тонкие чувства, и тем более слезы, вообще вызывали у нее страх и панику, и она хотела, чтобы все побыстрее начали улыбаться.
– Ну ладно, завтра так завтра. Это даже хорошо! В свой день рождения полетаю. Всегда хотела полетать. Не думала, что моя мечта осуществится таким образом. Никогда бы не подумала, что увижу в жизни дракона! – Лалила пыталась немного развеселить и приободрить родителей, потому что чувствовала, как нелегко дается им это решение. – А может, мы откажемся? Прилетит этот дракон, а я спрячусь в саду – есть у меня там одно местечко, о котором никто не знает, – и она хитренько так улыбнулась. – Он поищет меня и улетит ни с чем. А? Как вам такой план? Вы вроде были и не против меня отпустить, но скажете ему, что я куда‑то сбежала, – обрадованно предложила Лалила.
– Ты что‑о‑о? Так нельзя поступать! – испуганно сказала мама.
– Почему? А что тут такого? – удивилась Лалила. – Вы же не виноваты. Виновата я, а я даже не знаю, как выглядит этот торговец или кто он там, так что с меня спрос маленький.
– Если ты не полетишь, – начал отец, – то тогда… тогда… тогда дракон спалит всю деревню и всех жителей!
И тут Лалила поняла, что дело серьезное и отвертеться не получится. И страх закрался в ее мысли. Потом родители начали говорить, что соберут ей вещи в дорогу и провизию на первое время. Но хоть она и отвечала им, уже почти их не слышала. Все ее мысли были в завтрашнем дне и встрече с этим… драконом.
* * *
Всю ночь она не спала, гоняя в голове мысли. Как же ей будет там? Что это будет за место? А будут ли там еще люди? Что это за дракон такой? Как выглядит этот помещик, торговец или как его там? Наверное, он уже старый хрыч, а может, вообще, прикажет ей выйти за него замуж…
Рой мыслей, жужжа, летал в голове. Лалила ворочалась с боку на бок. И заснуть не могла, и отделаться от этих мыслей тоже. Но в какое‑то мгновение ей все же удалось заснуть. То ли от усталости, то ли от более приятной мысли, о том, что у торговца, возможно, есть красавец‑сын, и они влюбятся друг в друга с первого взгляда, и все у нее будет там как в сказке…
В эту ночь не спала не только Лалила. Мать с отцом лежали в постели, отвернувшись друг от друга и делая вид, что спят, но ворох мыслей у каждого из них был еще больше, чем у Лалилы. И им мысль о торговце и его сыне вообще не приходила в голову, потому что они знали правду.
Рано утром, еще до восхода солнца, они, полностью собранные, ждали дракона у назначенного места на поляне. И вот он прилетел.
Большой и мощный. Размах крыльев ужасал своим размером, они были как еще семь таких же драконов. На левом крыле виднелся огромный шрам. А хвост был покрыт острыми шипами. Когда он приземлился на лапы, то его туловище оказалось примерно метров пять‑шесть в длину, хотя Лалиле показалось, что все двадцать. Устрашающий, но не ужасный. Пугающий, но одновременно чарующий. Угольно‑черный, с огненным рисунком из оранжево‑красно‑желтых всполохов и штрихов по всему телу, будто он и не дракон вовсе, а само олицетворение огня. Его плотная, но мягкая чешуя на животе заканчивалась огненным рисунком по краям. На спине чешуя была грубее и тверже и покрыта плотным коротким ворсом вперемешку с редкой, но более длинной и светлой шерстью, которая создавала вокруг него облако, похожее на дым. А под определенным углом от падающего света, цвет шерсти и вовсе походил на сталь. А глаза? В глазах, казалось, пылал живой огонь. И это зрелище пленяло, завораживало и пугало одновременно. Всем своим видом дракон вызывал и восхищение, и животный страх, от которого кровь стыла в венах и цепенело тело.
