Девочка-лиса

В паре шагов от нарядно подсвеченных крепостных стен городской пейзаж резко меняется. Большинство магазинов здесь уже закрыто на ночь, и чем дальше она идет мимо брошенных машин и исписанных граффити дорожных знаков, тем более пустынными становятся улицы. Эйр срезает немного, пройдя через участок незавершенных дорожных работ, потом минует стадион и оказывается в захудалом районе, где ютятся таунхаусы старой застройки и втиснутые по соседству с ними низенькие многоквартирные дома. Неубранная уличная мебель виднеется то тут, то там в палисадничках, а стоящие у домов помойные контейнеры набиты доверху. Чуть подальше по улице две девчонки малюют что‑то баллончиками на гаражной двери.

Одна из них бросает взгляд на Эйр, когда та подходит ближе, потом равнодушно отворачивается и возвращается к своему занятию. На гаражной двери уже красуется слово «СДОХНИ», выведенное жирными буквами кислотно‑розового цвета.

– Вы тут живете? –  миролюбиво интересуется Эйр.

– Чё? –  переспрашивает одна. У нее иссиня‑черные кудри, в ушах золотые серьги, а на шее татуировка с черепом. Эйр убирает пакетик с метадоном во внутренний карман и застегивает куртку.

– Это ваш гараж?

Девчонки смотрят друг на друга, мысленно оценивая ситуацию.

– Да, наш, –  отвечает одна.

Эйр достает из кармана мобильный, но когда включает его, батарейка разряжается окончательно. Она разочарованно вздыхает.

– И что, если я пойду позвоню в дверь, то мне ваша мамочка откроет?

Вторая, поджарая и мускулистая, с бритой башкой и большим драконом на толстовке, начинает нарезать вокруг нее круги. Боковым зрением Эйр замечает, что она вытащила нож и спрятала его в руке.

– А ты бы не лезла не в свое дело, если не хочешь получить, хренова… –  шипит девица и делает выпад вперед.

Эйр не дает ей закончить фразу, врезав локтем прямо в лицо. Та валится навзничь, теряет нож и хватается за нос. Тогда та, что с черепом, набрасывается на Эйр и тянет ее назад. Эйр достает до ее руки и перебрасывает через себя, так что девица ударяется головой о тротуар.

– Ты мне, блин, нос сломала, –  хрипит девчонка с драконом с противоположной стороны улицы. Эйр оборачивается к ней, та стоит склонившись вперед и прижимает рукав толстовки к носу.

– Совсем, на хрен, сдурела, –  скулит она.

Эйр крепко хватает ее за руку и уже собирается оттащить на тротуар, когда сзади налетает девица с черепом. На этот раз она бешено размахивает зажатым в руке баллончиком с краской. За это время девица с драконом успевает подобрать с земли нож, но Эйр хватает ее за запястье, нож снова падает, и ей удается отпихнуть его подальше, под одну из припаркованных машин.

Она бросает девицу с драконом рядом с гаражной дверью, но замечает, что за ней наблюдают. За занавеской в темном доме, стоящем рядом с гаражом, стоит девчонка того же возраста, что и те две, с которыми она только что дралась. Зажигается свет, и в окне появляется женщина постарше в накинутом на плечи халате.

Женщина оттирает девчонку от окна и начинает звонить по мобильному, движение губ выдает, что она просит соединить ее с полицией. В ожидании ответа она пугливо поглядывает на улицу.

Эйр потягивается, делает глубокий вдох и пытается вернуться в состояние равновесия. Она стирает кровь с треснувшей губы, засовывает руки в карманы и идет дальше.

 

2.

 

На следующее утро, когда Санна отправляется на машине к старому известняковому карьеру в восточной части острова, земля покрыта тонким налетом инея.

Гигантский кратер наполнен стоячей водой бирюзового оттенка. У кромки воды уже примостились машина «Скорой помощи», пикап спасательной службы и полицейский автомобиль с распахнутыми дверями. Спасатели возятся со своими резиновыми комбинезонами, пытаясь сложить их на ветру, чтобы потом запихнуть в багажник пикапа. На носилках в открытом мешке для трупов лежит тело девочки. Кто‑то осторожно поправляет, убирая в чехол, ее длинные рыжие волосы.

Санна припарковалась и вылезла из машины. Земля кажется онемевшей под ее сапогами, повсюду меж корней и булыжников виднеются кроличьи норы. От летних купальщиков остался разбросанный по земле мусор. Пластмассовые столовые приборы, обертки от мороженого и треснувшая бутылка из‑под вина. До нее доносится шум моря, накатывающего волны на прибрежные камни в нескольких километрах отсюда. На этом острове ты слышишь его повсюду, где бы ни находился.

Карьер –  излюбленное место для купания. В отличие от мелководных бухточек, где всегда толчея, в него с легкостью можно занырнуть в поисках приятной прохлады. Впрочем, в остальное время года это место заброшено и пустынно. Кроме лежащего на земле мусора о присутствии людей напоминают лишь мостки с ржавой лесенкой и две крошечные кабинки для переодевания, притулившиеся за рощицей.

Санна понуро смотрит на тело, лежащее на носилках. Издалека девочка выглядит маленькой и совсем худой, ее ноги раскинуты, как у мертвой птички.

Комиссар криминальной полиции Бернард Хельквист вылезает из своего автомобиля, взглянув на нее лишь мельком. Санна вспоминает, как раздраженно звучал его голос по телефону. По утрам он всегда в дурном настроении, и сегодняшнее утро исключением не стало. Высокий, мускулистый, широкоплечий комиссар переминается с ноги на ногу, обхватив себя руками, чтобы хоть немного согреться. В уголке рта торчит сигарета, зажатая меж тонких губ. Только высосав весь никотин до капли, он небрежно роняет окурок на землю. Сузив глаза, он щурится на нее и коротко кивает в знак приветствия.

– И надо же этому было в воскресенье случиться, –  произносит он. – Я сегодня матч собирался смотреть.

– А где остальные? –  интересуется Санна.

– Йон был здесь, но уже уехал. Делать‑то особо нечего. Не стоило тебе звонить, могла не приезжать. Но нам надо было вытащить ее из воды, чтобы убедиться, что это самоубийство.

– Я все равно ничего особенного не делала.

Он улыбается ей, потом проверяет время, взглянув на мобильный.

– Нам известно, кто она? –  спрашивает Санна.

– Зовут Мия Аскар. Четырнадцать лет, скоро должно было пятнадцать исполниться. Официально мы ее еще не опознали, но мама приходила в управление несколько дней назад. Заявила об исчезновении дочери. У нее при себе было фото, и описала она ее очень подробно. В общем, я не сомневаюсь, что это она. Черт бы подрал этих современных подростков‑эгоистов.

Санна резко вскидывает на него взгляд.

– Ладно, ладно, –  бормочет он. –  Прости. Но хоть немножко я могу позлиться. Это же младший внук, да еще его первый выездной матч.