Доминик Уэйн-Пинч
Кэтрин оглянулась, и по её лицу читалось явное раздражение. На несколько секунд она о чем‑то задумалась, но после быстро пришла в себя и отозвалась на голос напарника, сообщив, что уже идет. Она нехотя оторвала взгляд от Доминик и пошла вперёд, оставив их наедине в пустом порту. Вдали слышались недовольные голоса Кэтрин и её напарника.
– Доминик, – ласково обратилась к ней Батшиба, – почему ты убежала?
– Я услышала о смерти моей мамы по радио, и подумала, что смогу её увидеть, но… здесь пусто, – она заметно погрустнела и из её глаз теплой, солёной струей полились слезы.
– Она и ещё десяток человек утонули недавно. Три дня назад здесь была настоящая шумиха.
– Выходит я опоздала?
– Не все тела нашли, Доминик, – устало вздохнув, прошептала Батшиба. – Они бы сказали, если нашли её тело. Доминик, – она выдержала паузу, заставив большие изумрудные глаза девочки подняться и посмотреть на неё, – Пойдём домой.
Доминик поднялась с колен и потихоньку стала подходить к ней. Она остановилась возле Батшибы, неуверенно смотря ей в глаза, и спросила:
– Хоть вы не оставите меня?
– О, нет. Я уж точно не оставлю…
1
Настенные часы пробили полдень. Солнце за окном давно встало, впрочем, как и Доминик. Сидя на мягкой и слегка скрипучей кровати, она не отводила взгляда от окна. Наблюдать за взъерошенными воробьями, нравилось ей куда больше, нежели читать книги о культурной жизни общества несколько веков назад.
Она смотрела, как маленькие птенчики причесываются, помогая друг другу, и мило воркуют, разговаривая о чем‑то явно секретном. Жаль она не понимает того, что они обсуждают вот уже как десять минут…
Внезапно, громко чирикнув, они поднялись в воздух так, словно их что‑то испугало, и Доминик уже знала что. Нет, вернее кто.
Это была высокая молодая девушка с темной густой шевелюрой, позаимствованной у своей матери Батшибы Пинч, тонкой талией и такими же тонкими стройными ногами. Аристократическая бледность в семье со странной фамилией Пинч не была их особенностью, поскольку все население Маргита носило белое лицо.
Сейчас, Рови стояла напротив Доминик, внимательно оглядывая её с ног до головы.
Сегодня тёмные медные волосы Доминик были аккуратно забраны и перевязаны зеленой атласной лентой, оголив красивую лебединую шею. Пряди длинной челки выбивались, и падали на ее изумрудные глаза, которые она то и дело поднимала на Рови, ожидая того, что же она ей сегодня скажет. Но, вместо этого, Рови хитро улыбнулась.
– Что такое? – вид Доминик стал озадаченным. – Почему ты так улыбаешься?
Не отвечая, Рови лишь сильнее заулыбала‑сь.
– Да что же такое? Рови!
– Ох, все просто прекрасно! Разве что…
– Что? – Доминик испуганно посмотрела на сестру. – Что‑то с волосами? С платьем?
– Успокойся! Я просто шучу. Все просто превосходно! – пропела та. – Мама зовет нас кушать. Идем!
Быстро поправив волосы, Доминик проследовала за сестрой вниз.
Дом, в котором выросла Доминик, был разделён на два этажа, которые разделяла белая винтовая лестница. На первом этаже располагались гостиная и кухня, а на втором – спальные комнаты и ванная.
В основном, ели они всегда в гостиной, поэтому, спустившись в зал, Доминик ничуть не удивилась тому, что Батшиба сидит и ждет их появления именно в гостиной.
– Что так долго? Еда уже почти остыла, – она с упреком посмотрела на девочек, но затем, её взгляд смягчился. – Я пожарила мясо и сделала овощной салат.
– Спасибо, мам! – в голос проговорили они.
На лице Батшибы засияла улыбка. Она отвела голову в сторону и задумчиво обронила:
– Недавно я говорила с Питером, и он опять жаловался на Арона…
Услышав об этом, Рови и Доминик ничуть не удивились этой новости, поскольку слышали это уже много раз.
– И что же произошло сейчас? Арон убежал из дома? По‑моему, он уже взрослый мальчик и может делать что захочет.
– Взрослый мальчик? Не думаю, что в 20 лет люди становятся «по‑настоящему» взрослыми, Рови. Тем более то, как он ведёт себя по отношению к отцу, просто немыслимо. Никакого уважения. Питер столько лет растил его в одиночку…
– Вот именно один! Представляешь как Арону было тяжело? – Рови отчаянно старалась защитить друга, – Какого это расти без матери!
Зеленые глаза Доминик широко раскрыли‑сь.
– Это… тяжело, – неспешно проговорила она, заставив Батшибу и Рови посмотреть на неё. – Но, к счастью, мне это не знакомо.
Приоткрытое окно в гостиной заскрипело, и все в зале ощутили внезапное прикосновение прохлады на своих спинах.
– А что, если его женить? – внезапно предложила Доминик. – В Маргите много незамужних девушек.
– Например?
– Взять хоть тех, с кем Арон частенько проводит время.
– Те, с кем Арон частенько проводит время, не лучше девушек по вызову – такие же грубые, гулящие и невоспитанные. Предлагаешь ему в жены такую девушку, Доминик?
– Разве все девушки, которые посещают бары такие?
Батшиба тихонько улыбнулась, и её вид дал понять Доминик, что все так и есть.
Зеленоглазка откинулась на спинку стула, и устало вздохнула:
– Ну, тогда я не знаю.
– А я думаю, это хорошая идея! – Рови с энтузиазмом поддержала сестру. – Арону пора бы уже остепениться! А то уже все девушки Маргита знают его в лицо. Кажется, что только Доминик с ним и не знакома.
Батшиба сидела вместе с дочерьми за столом и мысленно соглашалась с ними. Почти с появлением Доминик, десять лет назад, в её жизни также внезапно появился Питер. Он поселился напротив их дома вместе с сыном.
В день их первой встречи она заступила на порог его дома со своим мужем Грегором Пинч, широко улыбаясь и держа перед собой ароматный тыквенный пирог.
В тот вечер она впервые увидела Арона, и это воспоминание слишком сильно отличалось от настоящего. Он вырос несносным, дерзким и невоспитанным. По крайней мере, таким она его видела сейчас. Но в глубине души понимала, что мальчику, выросшему без материнской любви, свойственно быть таким.
