Доминик Уэйн-Пинч

– Что будете заказывать? – официант смотрел на витающего в облаках Питера уже около минуты, повторяя одно и то же, словно попугай однако, Питер не отзывался. Его взгляд был устремлен в окно напротив, в котором он отчетливо пытался разглядеть подходящую к кафе Батшибу. Это она? Кажется, он не верил, что спустя столько лет, ему хватит смелости пригласить её одну куда‑нибудь, без сопровож‑дения её мужа. К счастью, или несчастью, он уже давно мертв, а значит теперь ничего не помешает им быть вместе.

– Сэр, вы в порядке?

– А? Да, все хорошо, – небрежно проговорил он. – Скоро подойдет моя знакомая, так что сделайте заказ на две персоны: на неё и меня.

– Хорошо. Вы сразу сделаете заказ, или подождете, пока придет ваша знакомая?

– О, я сделаю его сразу. К счастью, я очень хорошо знаю какой кофе она любит. Сделайте две чашки карамельного латте со сливками.

– Отличный выбор, сэр. Я скоро подойду с вашим заказом.

Довольно кивнув, Питер вновь отвел взгляд к окну, но уже через несколько секунд обернулся, услышав знакомый стук каблуков за спиной.

Сегодня на Батшибе была белая блуза и оранжевая юбка, доходящая почти до щиколотки, а поверх блузы, накинутое на плечи тёмно‑зелёное пальто в геометрический узор.

– Извини, что опоздала. Что за ужас! Меня чуть не сбила машина! – её взгляд, несмотря на то, что только что она пережила, не был испуганным или удивленным, а голос и вовсе не дрожал. Она будто рассказывала историю из далёкого прошлого, и, то что было, её уже не волнует.

– Ты не испугалась?

– Конечно, нет. Но, должна сказать, я была под впечатлением! Не каждый день что‑то угрожает моей жизни. Или каждый? – она задумчиво приподняла брови.

– Все это наталкивает меня на мысль, что о тебе никто не заботиться. После потери Грегора, тебе не на кого положиться, некому пожаловаться.

– Потеря Грегора для моей семьи большое горе. Мне очень его не хватает, – она замолчала и стала оглядываться по сторонам, – ты уже сделал заказ? Официанта не видно.

– Прости, что взял на себя право выбрать, что мы сегодня будем пить, – он смущенно опустил голову, будто десятилетний подросток. – Но думаю то, что выбрал я, тебе понравится.

К столику подошел официант с подносом ароматного кофе на руках. Неспешно, он наклонился и поставил перед каждым чашку горячего напитка.

– Как ты узнал какой кофе я люблю? – изумленно спросила она, притрагиваясь к чашке.

– Наверное, мне просто повезло. Так что насчет «липовой женитьбы»?

– Все очень просто, Пит. Я с дочерьми организую ужин, а ты приведешь к нам Арона, якобы на дружеский ужин. Он приходит и…

– И?

– И… сейчас, – сказала она, отпив из чашки, – Вы проходите к столу, мы разговариваем в совершенно непринужденной обстановке, Арон начинает верить, что все это – обычный ужин и тут показывается та, кто будет играть роль невесты.

– И кто это будет?

– Пусть это будет сюрпризом для вас обоих, – она хитро улыбнулась и вновь притронулась к горячей чашке кофе.

 

Арон сидел, закрыв глаза, на крыльце своего дома и неспешно выдыхал сигаретный дым изо рта. Начинало холодать, и выдыхаемый им горячий пар оставался в воздухе густым белым дымом, заполняя все пространство вокруг него. Услышав подходящие к нему шаги, он нехотя открыл глаза и посмотрел на пришедшего. Это был его отец.

– Чего пришёл? Уму разуму меня учить? – в его голосе отчетливо слышалось недовольство.

– Разве отец приходит только за этим? А как же забота и любовь к своему чаду?

– Я уже не ребенок, если ты не заметил.

– О, тогда почему «уже не ребенок» все еще нигде не работает, а только проматывает деньги своего отца?

– Упрекаешь меня за это? Да какой ты к черту отец! – он отвернулся от отца и сделал затяжку.

Желая оградить сына от потребления никотина, Питер за считанные секунды отбирает сигарету у сына и, кидая её на землю, топчет ногой. Арон, не моргнув и глазом, берёт и поджигает другую, снова делая затяжку.

– Прекрати! Не понимаешь, что этим убиваешь свой организм?!

– Твоё общество убивает меня не меньше, – лицо Арона помрачнело, а вид стал более серьезным и обиженным, будто у маленького ребенка.

– Как же хорошо, что скоро все изменить‑ся.

– Изменится? Ты о чем?

– Скоро я перестану беспокоиться за твою жизнь и смогу заняться собой.

– Да что ты, черт возьми, говоришь?! – вспыхнул он. – Хватит говорить загадками!

– Батшиба позвала нас к себе на ужин сегодня.

– И что? Как связан этот ужин и изменения в моей жизни?

– Посидишь, послушаешь умных людей, может и что‑то изменится.

– Чего? Никуда я не пойду! – заупрямился он. – У меня другие планы…

– Проматывание моих денег в ночном клубе в компании непристойных девиц – это и есть твои планы на сегодня?

– Даже если и так. Тебя это не касается.

– О, ещё как касается. Напоминаю: пока ты нигде не работаешь, тебя содержу я. Все твои развлечения могут в один миг закончиться, если я перестану давать тебе деньги. Улавливаешь суть?

– Испугал!

– Так что решил?

Арон снова делает затяжку и, выдыхая дым, согласно кивает, смотря на отца.

Улыбаясь, Питер вытаскивает одну сигарету из кармана сына и, поджигая её, затягивается.

– Знаешь, за те деньги, которые я тебе даю, мог бы купить и получше. Вкус просто отвратительный. Как ты их куришь?

– Да какая тебе разница? – недоумевал он. – Не ты же куришь, а я.

– К счастью, да.

Поднимался ветер. Холод пронизывал Питера насквозь так, будто бы он был не материальным, а чем‑то несуществующим – настолько он ощущал холодные прикосновения ветра на себе. Коричневый плащ уже не согревал так сильно, как раньше. Он сделал шаг к двери дома, и вошёл внутрь.