Драконьи горы

– Парень ни в чём не виноват, дай ему выспаться, загонял совсем.

Рэм? Рэм здесь? Илан с трудом подавил в себе желание вскочить и облапить юного циркача, вцепиться так, чтобы не оторвали.

– Правда, Игнатий, пойдём отсюда, – поддержал третий голос, Илан узнал Мунка. – Посидим у реки, всё спокойно обсудим.

Дядька Игнат всхлипнул, наклонился над Иланом и, обдав мальчика перегаром, взъерошил ему волосы.

– Эх, ты, ну спи.

Выпрямившись, повернулся к Рэму:

– Пошли!

Слышно было, как поднялся и опустился полог. Дав время компании артистов отойти, Илан крадучись выбрался наружу. Короткими перебежками, чтобы его не заметили, он миновал цирковые конюшни, кухню и наконец зашагал под тенью деревьев, которые густо росли вдоль дороги. Придя к реке, артисты зажгли костёр и стали переговариваться, мальчишка залёг под двумя цветущими кустами боярышника, источавшими пьянящий сладковатый запах.

Далековато, поморщился он, оценив расстояние до костра, но так хоть не обнаружат. Ночной ветер забавлялся, донося обрывки беседы. В конце концов Илану надоело напрягать слух. Паренёк вспомнил то непонятное ощущение, которое испытал на сегодняшней тренировке, посмотрел на говорящих и, прищурив глаза, представил их рядом. Пространство дрогнуло и приблизилось. Говорили о разговоре Игната с Вардом. Хозяин цирка торопился, в столицу приезжал большой цирк с труппой раз в пять больше, чем у них. И откроет гастрольный сезон та труппа, у которой лучше программа. Как Вард нашёл Рэма и что ему посулил, Илан не расслышал, только понял, что родственников решили стравить. Дядьке Игнату было объявлено, что он уже слишком стар и стал обузой для труппы, пора ему уступить дорогу молодым. Ему дано время, чтобы подготовить дуэт Рэма и Илана. Начать тренировать их на трапеции, а как цирк приедет в столицу, старый актёр должен покинуть труппу.

 

Глава 5

 

 

– Спасибо тебе, – обратился дядька Игнат к Мунку, – спасибо, что не испугался и вмешался.

– Не то говоришь, неправильно, – покачал головой Мунк, – если бы не вступился, последним бы человеком стал. Из стариков здесь только мы и остались. Вард – шакал пришлый. У него два страха: император и мы. И, – гигант помолчал, – первый сильнее. Рэм, что будешь делать?

Рэм сидел, сжимая и разжимая кулаки, иногда метко подбрасывая ветки в огонь.

– Уходить надо, дядя Игнат, – решительно сказал он, метнув в костёр очередной сучок, – вместе.

– Куда, – грустно усмехнулся наставник, – кому я теперь нужен?

– Мне, – сказал Рэм. – Ты не бойся. Не пропадём, вместе выступать будем. Создадим труппу. Дядя Мунк, пойдёшь с нами?

Пухлые губы мавра растянулись в улыбке.

– А как же Линда?

Рэм посмурнел, вспоминая.

Появление в предместье юноши в трико произвело фурор.

– Цирк, цирк приехал, – восторженно загомонила ребятня, столпившаяся у колодца. Рэма окружили сразу пять босоногих ребятишек, одетых в рубашки из белёного полотна и такие же штаны.

Самый смелый, с льняными волосами и огромными конопушками, дёрнул Рэма за рукав.

– Дядя, а клоуны будут?

Парень осторожно погладил его по голове и признался:

– Нет, я один.

Но заметив огорчение в ребячьих глазах, торопливо исправился.

– Но если хотите, выступлю только для вас. Есть здесь где‑нибудь ровная площадка?

– Есть, мы покажем, – наперебой загомонили ребята, – это там… – и побежали вперёд по пыльной мощёной валунами дороге, вдоль которой щетинились пучки трав, оглядываясь, идёт ли за ними гость.

«Там» оказалось на заднем дворе возле кузни. Разумеется, часть его была занята боронами, требовавшими починки, плугами, старыми наковальнями. Но небольшой утоптанный травянистый пятачок размером примерно шагов в двадцать был свободен. Юному артисту этого хватило. Ребята расселись кто где, кто бухнулся прямо на землю, кто присел на старый плуг или наковальню, и Рэм начал представление.

Для начала он разбежался и прошёлся по импровизированной арене колесом. Потом подпрыгнул так высоко, как только мог, закрутил сальто, снова и снова. Походил на руках, затем изогнулся, сделав мостик, да так, что голова коснулась пяток.

Ребята восторженно заулюлюкали. Посмотреть на представление вышел и кузнец, смуглый детина с короткой бородкой, в шапке густых чёрных волос поблёскивала седина, довольно улыбаясь он несколько раз хлопнул огромными ручищами.

Парень вскочил и элегантно поклонился, как учил Игнатий. Подумал, посмотрев вокруг, по прислонённой к кузне балясине неизвестного назначения, влез на крышу и осторожно как канатоходец пошёл. Обойдя всю кузню, сгруппировался и спрыгнул на землю. Приземлившись, слегка вытянул руки вперёд, потом выпрямился и поклонился публике.

Ребятишки и кузнец хлопали, не жалея ладоней.

– Ну спасибо, паря, потешил, – прогудел кузнец.

– Дядя, а ты к нам надолго? – с надеждой спросил ребячий вожак.

– Как получится, – не стал кривить душой Рэм. – Я одну девушку ищу.

– Какую? – вмешался черноволосый пацан, стоящий рядом с кузнецом. – Мы здесь всех знаем.

Кузнец нахмурился на него.

– Так, ну‑ка геть отсюда, малышня, отстали от гостя! Ишь, замотали как. – И взглянув на бисеринки пота на лбу Рэма участливо спросил:

– Голодный поди?

– Немного, – криво улыбнулся артист.

– Заходи в дом, – детина кивнул на ладную избу неподалёку от кузни, – я сейчас.

Рэм поднялся на крыльцо с некоторой опаской. Постучал в дверь, не дождавшись ответа, толкнул. За ней была просторная комната, половину которой занимала огромная печь, на полу лежали свежие половики.

У окна длинный стол покрыт холщовой вышитой скатертью. Парень залюбовался, рассматривая узоры.

– Правильно смотришь, её работа, – прогудел за плечом кузнец.

Рэм оценил то, как бесшумно он подошёл и посмотрел с уважением.