Джекпот по-Колоколовски

Да ничего ты не понял, Царев. Я не могу работать с тобой потому, что вконец влюбилась в твою бесчувственную наглую натуру. Но ты профессиональный обольститель не можешь по‑настоящему любить. Не хочешь связать себя узами брака и не готов к серьезным отношениям. Я устала от того, что мы прячемся по углам, словно школьники и нам постоянно приходиться делать вид на работе, что мы как минимум ненавидим друг друга. Хотя на самом деле я чувствую совершенно обратное. Я устала от этого фарса. Устала от игры.

Весь этот монолог неоднократно крутится в моей голове. Но я вновь ничего ему не говорю.

Чувствую себя жалкой и наивной, словно мне вновь пять лет и Петька с соседнего горшка решил дружить с Наташей, так как ее мама являлась нашей воспитательницей в детском саду.

Резко отталкиваю Сергея, отчего он чуть не падает на спину из‑за все еще полуспущенных штанов и сползаю на пол. Чувствую в ногах слабость, но внутренняя обида придает мне уверенности.

Не глядя на своего искусителя, который, нахмурив свои идеальные домиком брови, буравит меня взглядом, начинаю яростно поправлять свою одежду, храня надгробное молчание и собирая силы для очередной битвы.

Когда последняя пуговица на блузке была застегнута, мои руки коснулись волос, и я мысленно простонала. Боже, да только тупой не поймет при виде меня, чем мы тут занимались. А его секретарша хоть и была блондинкой, но все‑же до уровня Бузовой ей было далеко.

Судорожно приглаживая волосы, быстро оглядываюсь в поиске того, что может исправить мое положение. Взгляд падает на кучку карандашей, которые аккуратным рядом выложены на столе. Конечно, как перфекционист, Царев обожал порядок во всем.

Может поэтому, сейчас вторая половина стола, на которой мы только что кувыркались, выглядела чуждой этому кабинету: разбросанные листы, опрокинутая статуэтка, растрепанная я…

Потянувшись к первому попавшему карандашу, одной рукой привычным движением закручиваю небрежный пучок, а другой вставляю канцелярский предмет в волосы. Чем не Гейша?

Удовлетворительно выдыхаю и только после этого поднимаю взгляд на Сергея, что в отличие от меня выглядел уже собранно и опрятно. Глядя на него и, не скажешь, чем он только что занимался на столе. Передо мной вновь холодный и недосягаемый Царь.

Как же я его ненавижу!

– Каков твой ответ? – нарушил первым он молчание.

– Отрицательный, – стараюсь говорить, как можно более спокойно, а в душе все клокочет от невысказанных слов.

– Тебя не устраивает зарплата? Должность?

– Меня не устраивает начальство. Я хочу работать в команде, а мы с тобой, как оказалось, разных взглядов на…работу, – вру, не моргнув глазом, стараясь как можно больнее ударить человека напротив словами.

– Хочешь сказать мы с тобой разные? – его брови удивленно поползли вверх.

– Сто баллов за догадливость. А теперь отойди мне нужно выйти.

Он молча прожигает меня взглядом, а затем с кислой улыбкой бросает:

– А я никого не держу.

Его спокойный тон бесит меня и мне вновь хочется его уколоть и выплеснуть свой яд, поэтому прежде, чем уйти, я выдаю:

– Новое заявление будет у вас на столе в течение сегодняшнего дня, – гордо вскидываю подбородок и прохожу мимо него, желая, как можно быстрее оказаться по ту сторону двери, хотя только недавно стремилась попасть именно сюда.

– Я все равно не подпишу, – перед тем, как открыть дверь, слышу его спокойный голос и наплевав на свои нарекания не вступать больше в дискуссии с этим человеком, оборачиваюсь.

– Я не крепостная, чтобы просить вольную. Не подпишешь, встретимся в суде.

Стараюсь говорить твердо и надеюсь у меня это получилось. Не оглядываясь, хлопаю дверью, и, наконец, выдыхаю, оказавшись в спасительной прохладе приемной.

Увольнение оказалось тяжелее, чем я себе представляла.

– Виктория Андреевна, с вами все хорошо? Может чаю? Вы как‑то не хорошо выглядите.

Черт…Совсем забыла про Леночку. Оттолкнувшись от двери, вытягиваю позвоночник, становясь выше и недосягаемей для окружающих, и смотря сверху вниз на обеспокоенную мордашку секретарши, говорю:

– Шеф сегодня не в духе. Ты права, не стоило к нему сегодня заходить. Беснует словно старый шляпник. Никого пока к нему не впускай, а то, чего доброго, и другим достанется.

– Д‑да? Ой, тогда надо предупредить Квазимодо, то есть Савелия Васильевича, чтобы он не торопился с отчетом. А то достанется ему по самое не хочу. Жалко же.

Я согласна кивнула, и прошествовала мимо обеспокоенной девушки.

Впереди ждала подготовка проекта второго сезона «Любовь на удачу» и еще один вечер по написанию нового заявления.

Ненавижу Царева, ненавижу!

 

Глава 2. Будет тебе тимбилдинг!

 

‑Сергей‑

Слова Виктории о нашей несовместимости еще долго звучат в моей голове.

Я никак не могу понять, что же этой женщине не хватает?

За время нашего сотрудничества я повысил ее до хорошей должности, поспособствовал закреплению за ней прозвища про железную леди, дабы укоренить ее фигуру в коллективе, дал ей возможность воплощать свои проекты, дарил ей себя, и все в пустую. Она все равно решила сбежать от меня. И куда? В телеканал нашего конкурента! Немыслимо!

Я дал ей время подумать, но она твердо решила уйти. Ни секс, ни прочие плюшки в виде премии и власти, которые я готов ей предоставить на работе не действуют. Я так и знал, что не стоит спать со своими сотрудниками, особенно с теми, кто действительно важен для компании. Но обстоятельства изначально сложились против меня.

Откинувшись на сиденье кресла, прикрываю глаза, вспоминая тот день, когда я впервые встретился с этой голубоглазой выскочкой.

***

Я как раз приехал на родину, получив заманчивое предложение стать генпродюсером. Я радостно воспринял новость, что смогу вновь вернуться в Москву и, наконец, встретиться со своими друзьями, ужиться, обзавестись семьей. Тьфу, тьфу. Нет, нет, о семье говорить было рано.