Его отражение

– Угадала, – хмыкнул брюнет и прошёл чуть дальше, – Ха, есть ещё интересный вариант – вон тот мужик с пустыми глазами маньяка, магнат с юга, сидит на нефтяном фонтане и по слухам – педофил.

Эрик вежливо кивнул – партнёр отца – а потом отвернулся. Настроение шутить пропало и у Евы – она держалась за его локоть и сохраняла внешнее спокойствие, хотя ладонь чувствительно уцепилась. Ободряюще улыбнулся, её легко понять – сборище на любителя. С гораздо большим удовольствием Покровский поехал бы куда угодно, хоть в зоопарк. Но если для наследника фамилии этот аукцион – привычное болото, то Ева страдала.

– И почему ты оказался мажором голубых кровей, – проворчала блондинка. Он иронично фыркнул и не стал комментировать: его девушка с большим неудовольствием привыкала к новому миру, – вот свезло так, свезло…

− Улыбайся, родная, − сунул ей в руки бокал шампанского. Золотова ворчит, а ведь делает успехи – неплохо держит лицо, свободно держится, разговор может поддержать и нервы потрепать особенно навязчивым, − завтра самолёт унесёт нас в красивое место, где будем делать что хотим.

− Надеюсь, хотя бы по городу погуляем? – намекнула Ева на прошлый уикенд, − имей в виду, я планирую выбраться из отеля. Это же Париж!

− Обязательно, − Эрик мысленно прикинул: вряд ли вылезут из постели минимум сутки. Хотелось хоть несколько дней спокойствия.

У него выдался на редкость поганый месяц. Отец требовал вникать в дела, практически не отпускал из офиса. Не хватало времени даже на отдых, не то, что на девушку или на общение с друзьями. Но больнее всего резали слова отца о музыке. Мол, хватит маяться дурью, пора бросить чёртову гитару и принять руководящий пост в компании. А через пару лет переехать в Нью‑Йоркский филиал и заниматься серьёзными делами.

Последний разговор закончился скандалом, чего очень давно не было. На какое‑то время Александр Андреевич оставил сына в покое, позволил отдохнуть от учёбы и не нагружал делами. По его мнению, настало время, когда следует вникать в дела бизнеса, который по большей части заграницей, именно потому и образование Эрик получал подходящее.

− Я думаю о твоём будущем! – орал Покровский, − сколько можно увиливать! Какая к чёртовой матери, музыка и игры! Тебе пора нарабатывать практические навыки! На кой дьявол оплачивал твоё образование?! Блестящее, к слову! Ты не идиот, все прекрасно понимаешь! Пора взрослеть, Эрик!

− Хватит за меня решать! – крикнул сын и швырнул папку на стол, рассыпав бумаги, − Я достаточно делаю, для того чтобы получать практику! Но ты всегда недоволен, тебе всегда недостаточно! Оглянись! За пределами офиса и финансовых транзакций есть жизнь!

− Не хами мне, щенок! – громыхнул кулаком по столу тот.

− Да пошёл ты! Кроме работы в компании у меня есть и другие дела и интересы! Не собираюсь от этого отказываться! − Эрик шарахнул дверью.

Воспоминания о прошлой встрече неприятное, он невольно нахмурился, в груди все ещё кипела злость и отчаяние. Как бы не спорил с отцом, прекрасно понимал, что бунт не поможет. В глубине души живет понимание – будет так, как хочет Александр. Тем более Эрик всегда знал, какое будущее ему уготовано, но хотелось отвоевать глоток свободы. Жизнь под постоянным контролем и давлением осточертела. От наследника Покровского много ждали и требовали, не позволяли ни слабостей, ни вольностей. Просто взять и отдать им все Эрик не мог.

− Ты чего? – Ева обеспокоено заглянула в глаза, − нам недолго надо пробыть, потом поедем ко мне, закажем пиццу.

− Ничего, всё хорошо, − он усилием воли затолкал злость подальше. Как раз вовремя – наткнулся взглядом на Александра Андреевича Покровского.

Отец довольно улыбнулся, поманил к себе едва уловимым движением головы. Ева сжала руку Эрика и кивнула ободряюще, разумеется, приглашение подойти на неё не распространялось. Потому, наследник направился один. Александр ждёт в компании таких же сильных мира.

Злость в сердце не унималась, особенно когда Покровский старший представлял сына и хвастался достижениями, строил планы, а надутые индюки довольно кивали. Эрик улыбался и отвечал на вопросы, как требует ситуация. А во рту – горький привкус уготованной идеальной жизни.

Застрял в этой компании надолго. Перед непосредственно благотворительным аукционом ещё час, потому многие гости успевали обсудить деловые вопросы. Эрик вынужден участвовать в беседе, тем не менее, краем глаза наблюдал, как его девушка скучает в компании незнакомых то ли эскортниц, то ли любовниц. Одни дамы стояли недолго, к ним ожидаемо подошла мужская компания. Ева улыбалась и даже засмеялась шутке одного из них и при этом ни разу не взглянула в его, Эрика, сторону.

Он даже встал так, чтобы не выпускать блондинку из виду. С каждой минутой наблюдения его наполняла тяжёлая, липкая ярость. А все потому, что Ева приняла шампанское из рук Марка Шаховского – сына влиятельного бизнесмена. Отвратительный тип и бывший друг. Эрик не выносил его за наглость, высокомерие и лишнюю жестокость к месту и нет. Марк был завсегдатаем закрытого клуба БДСМ, откуда не раз увозили его партнёрш на скорой. Так что с ним все более чем ясно: нашёл развлечение под характер. А теперь он увлечённо что‑то рассказывал Еве – умеет быть милым, когда нужно. На секунду Шаховский отвлёкся и взглянул прямо в глаза Эрику, пауза и враг подмигнул. А потом снова что‑то сказал Еве. Она взглянула в ту же сторону и отсалютовала шампанским, словно ничего не происходит. Девушка улыбнулась Эрику и, как ни в чем не бывало, пошла за новым знакомым в соседний зал, где должен проходить аукцион.

– …ты должен полететь на следующей неделе в Нью‑Йорк, – довольно сообщил отец, договорившись о чем‑то с партнёром мистером Паркером.

– Да, конечно, – на безупречном английском ответил седовласому американцу Эрик, – мы сможем подписать все соглашения и…

Тварь! Марк невесомо огладил спину Евы, направляя её движение. Она что‑то ответила с лукавой улыбкой на губах. Неужели ей нравится этот ушлый блондин?! Эрик едва не зарычал. Он прекрасно осознавал привлекательность Шаховского, от этого злился сильнее. Не раз наблюдал лично, как новые жертвы ведутся на образ английского аристократа! Когда парочка исчезла из виду, уйдя из арочного прохода, перед глазами Эрика возникла красная пелена. Не извинился перед собеседниками, резко развернулся и кинулся прочь, не обращая внимания на оклики отца. Все, кто попался на пути, были бесцеремонно отброшены пышущим яростью парнем.

Далее собственные действия помнил смутно. Эрик подошёл к бывшему другу, жёстко развернул к себе и ударил. Шаховский прекрасно держал удар и особенно не растерялся. Он даже не выглядел удивленным, азартно атаковал в ответ. Чей‑то громкий возглас и звон разбитого бокала логично завершили композицию струнного коллектива – музыканты оборвали мелодию. Завязалась драка, парни повалили несколько фуршетных столов, распугали гостей. Эрик с огромным удовольствием бил красивое лицо соперника, игнорируя ответные удары. Упивался кипящей яростью и чем больше сопротивлялся Марк, тем больше он ликовал. Прежде чем охрана сумела их разнять, драчуны прилично друг друга помяли.

− Не смей к ней подходить, − прохрипел Эрик, любуясь разбитым носом и бровью противника. Его держали два охранника, но с трудом.

Где‑то на фоне крики гостей, возгласы и мелькает гневное лицо отца. Но все это не имеет значения в данную секунду, когда бывший друг нагло ухмыляется.