Это был конец Августа

– Думала, тебя это устраивает.

– Устраивает. – твердо говорит он. – Полностью.

Тогда почему у меня снова возникает это чувство? Словно я разочаровываю. Подвожу. И не только это.

– Хорошо. – натягиваю улыбку, киваю и собираюсь уйти. Но взявшись за ручку, понимаю, что должна спросить.

– Тристан. – разворачиваюсь обратно. Он уже полностью поглощен работой, но отрывается от документов и снова отдает мне все свое внимание.

– Слушаю.

– Артуро уже больше года здесь работает.

Тристан тут же качает головой.

– Не начинай, прошу. Кажется, мы уже все решили.

– Но…

– Никаких «но», Эмма. – его взгляд уверенный, тон не терпит возражений. – Я уже говорил тебе один раз, повторюсь снова. Пока я шеф, ты мой су‑шеф. Мы партнеры. Это не изменится.

Я выдыхаю, соглашаясь.

– Ладно.

Он улыбается, откидываясь на спинку кресла.

– Люблю, когда ты это говоришь.

А говорю я это крайне редко.

– Не привыкай.

– Даже не думал.

Пару секунд мы продолжаем смотреть друг другу в глаза. Он знает, что я снова подниму этот вопрос, точно так же, как и я понимаю – он будет стоять на своем.

Все ребята здесь талантливые, все рано или поздно заслуживают повышения. А я та, кто за два года даже не попыталась создать хотя бы один рецепт, уже не говорю о целом меню, над которым Артуро работает вместе с Тристаном.

С каждым днем мне все чаще начинает казаться, будто я занимаю чужое место. Просто потому что отказываюсь делать то, чего не хочу.

– Не забудь, что у тебя сегодня мастер класс. – напоминаю ему, и он тут же морщится. Это вызывает улыбку на моих губах.

– Помню.

Я киваю и выхожу в зал. Оттуда на кухню и через нее во внутренний дворик. Достаю пачку сигарет с зажигалкой. Закуриваю и выдыхаю дым в теплый августовский воздух.

Возможно, это детская позиция – отказываться делать что‑то, что тебе не по душе. Во взрослом мире так или иначе сталкиваешься с тем, что приходится делать. Но я уехала из Италии как раз поэтому. Одна только мысль о том, чтобы занять место отца до сих пор вызывает мурашки по коже. И не самые приятные. Это больше похоже на тысячи муравьев, снующих под кожей. Мой организм отторгает эту идею. Как и все еще не принимает возможность стать шефом в ресторане Тристана. Знаю, он думает об этом, просто пока не говорит. Но открытие второго ресторана неизбежно приведет к изменениям здесь. Он захочет отдать мне «Таинственный сад», даже зная, что я не смогу его принять. Не смогу стать тем, кем он сейчас является.

Тристан всегда мечтал масштабно. А мне было достаточно кухни и продуктов.

Он стремится помочь. Но нельзя помочь тому, кого все устраивает.

Тушу сигарету и возвращаюсь на кухню. Сегодня суббота. А значит, день будет насыщенным.

***

Делаю глоток ароматного кофе, попутно наблюдая за тем, как Тристан учит далеко немолодых дам нарезать мясо. Его глаза то и дело находят мои, якобы говоря «знаю, ты наслаждаешься моими мучениями». Я лишь улыбаюсь в ответ. Ему не по душе идея мастер‑классов. В основном, потому что многие приходят только для того, чтобы пофлиртовать со знаменитым шефом. А сколько пылких взглядов он сегодня получил. Мне остается только стоять в стороне и пытаться держать лицо серьезным.

Пустая трата времени – это он сказал, когда Дана Эдвардс, моя близкая подруга и по совместительству, наш пиарщик выдвинула эту идею. Скорее даже заставила его согласиться на эту авантюру. Она называет это «дополнительным привлечением клиентов». Наши социальные сети набирают тысячи подписчиков ежедневно и все благодаря ей. Ну, и лицу Тристана. Он – главная звезда. Даже не верится, что когда‑то она оказалась здесь в качестве официантки. Теперь у нее свое агентство, а мы одни из ее многочисленных клиентов.

Одна из женщин «случайно» кладет руку на бицепс Тристана и начинает восхищаться его физической формой. Я едва не давлюсь кофе и подавляю улыбку. Он неодобрительно качает головой, смотря на меня, и ловко освобождается от ее хватки. Уверена, будь на его месте Элиот, то не упустил бы возможности поднять всем самооценку. Но Тристан не такой. Он всегда старается держаться максимально профессионально.

Двери кухни распахиваются, и мои брови ползут вверх. Элиот Бастьен собственной персоной. С камерой в руках и обворожительной улыбкой. Все женское внимание тут же переключается на него.

– Дамы. – подмигивает он. Его темные волосы в полном беспорядке, как и обычно. – Добрый вечер.

В ответ кухня заполняется восторженными приветствиями.

– Что ты тут делаешь? – широко улыбаюсь своему другу‑фотографу. Он поворачивает голову в мою сторону и тут же за два шага настигает меня.

– Любимая. – целует в обе щеки. – Я соскучился.

– Мы виделись недели две назад. – отстраняюсь от него, запрокидывая голову назад, чтобы смотреть в глаза.

Он пожимает плечами.

– Что поделать, я всегда по тебе скучаю.

Делаю глоток кофе, растягиваясь в улыбке. Мой взгляд тут же натыкается на пару синих глаз. Тристан наблюдает за нами. Элиот в это время тянется к резинке на моем затылке и легким движением стаскивает ее с меня. Волосы тут же каскадом падают на плечи.

– Так то лучше. – довольно констатирует Элиот. Я хлопаю его по руке, не давая больше трогать мои волосы.

– Я на кухне. – говорю ему. – Здесь нельзя так ходить.

Он закатывает глаза.

– Твоя смена закончилась. Кухня технически уже не работает. И ты просто невероятная красотка с распущенными волосами. Скажи ей, Тристан. – он оборачивается к нему в поисках поддержки.

Наши с Тристаном взгляды снова находят друг друга. Я замечаю, как он сглатывает, приоткрывает рот. Уголки губ немного подрагивают. Мне в голову вдруг приходит одно воспоминание. Совсем короткое.

У тебя красивые волосы. Как темный шоколад.

– Эмма права. – сухо говорит Тристан в ответ на мою улыбку. – На кухне так нельзя ходить.

Он опускает взгляд к разделочному столу, подходит к женщине и неожиданно добавляет:

– Сильно отвлекает.