Это был конец Августа

Отправляю в рот кусочек мягкого бисквита. Несколько пар глаз внимательно следят за тем, как я пытаюсь определить тот самый вкус на фоне шоколадного десерта. Изабель, наш кондитер, кажется даже не дышит. Так не хочется ее расстраивать.

Я ничего не чувствую, но он точно поймет. Не знаю как, но он всегда понимает.

– Ну что? – первым не выдерживает Люк. Его карие глаза широко раскрыты в ожидании.

Кладу вилку обратно на тарелку и окидываю взглядом всех присутствующих. Без понятия, почему они решили, что сначала я должна пробовать то самое блюдо. Еще ни разу мне не удавалось определить на вкус брокколи. Ни в салате, ни в супе, ни в десерте.

– Он поймет. – наконец резюмирую я.

Воздух сотрясает недовольный вздох.

Не хочу никого обнадеживать. Пусть у меня самой на языке лишь сладость, я не сомневаюсь – он точно поймет.

– Уверена? – спрашивает Иза с надеждой. Я киваю и кладу руку ей на плечо, пытаясь хоть как‑то смягчить удар.

– Не расстраивайся. – улыбаюсь. – Ты же знаешь его.

– Шесть месяцев. – добавляет Артуро за моей спиной, и я оборачиваюсь к нему. – Мы пытаемся шесть месяцев. Как он это делает? Ты не знаешь, Эм?

Все снова затихают в ожидании моего ответа, тайного секрета, открытия. Как будто мне одной под силу прочитать книгу под названием Тристан Ревиаль. Да, я его су‑шеф, но я не имею ни малейшего представления о том, как работает его язык. Просто знаю, что все попытки подсунуть ему брокколи проваливаются. Все. До единой.

Меню в этом ресторане меняется каждые две‑три недели. И во время каждой проверки Тристан без проблем находит то самое блюдо с брокколи. Он терпеть его не может.

Все началось с того, что он каким‑то образом почувствовал этот безобидный овощ в салате. Теперь ребята на кухне бросают ему вызов, пытаясь по очереди внедрить брокколи куда только можно. Это игра. И Тристан всегда выигрывает.

– Чего она не знает? – раздается знакомый голос.

Я подпрыгиваю на месте. Изабель судорожно хватает тарелку с десертом. Тут же закрываю девушку собой, пока тарелка быстро отправляется в раковину по рукам. Выхожу вперед, давая ребятам время заменить десерт, чтобы Тристан ничего не понял.

Отчаянная попытка отсрочить неизбежное.

– Где тебя носит? – расслабленно складываю руки на груди. – Все уже готово. И ты заставляешь нас ждать.

Тристан ухмыляется, бросая любопытный взгляд мне за спину. Он сегодня явно в хорошем настроении. И эта новая форма ему очень идет. Мы заменили белый цвет на черный. Его синие глаза с зелеными крапинками теперь кажутся ярче.

Он подходит ближе, и мне приходится запрокинуть голову, чтобы не прерывать зрительный контакт.

– Что ж, – рукой быстро убирает мне выбившуюся из пучка прядь волос за ухо. – Я здесь. Можем начинать.

Мои легкие наполняются знакомым запахом лета, когда он проходит мимо, слегка задевая меня плечом.

Знаете, есть такие вещи, которые отправляют тебя через край, во времена, когда ты чувствовал себя хорошо, на своем месте. Мелодия из детства, старый фильм, вкус мороженного, парфюм – что угодно. Ты можешь даже не вспомнить, почему именно эти вещи вызывают у тебя улыбку, почему сердце теплеет. Но нутром чуешь – это ощущение останется с тобой навсегда.

По неизвестной мне причине, именно его запах стал для меня таким рычагом. Отправляющим за край.

На моих губах невольно появляется улыбка.

Ребята расступаются перед шефом, образуя полукруг. На разделочном столе расставлены десять разных блюд. Какие‑то войдут в новое меню, какие‑то нет. Десерт, то самое блюдо оставили предпоследним.

Повара нервничают. Я вижу. А значит, и Тристан тоже. Он поднимает на меня глаза полные веселья.

Дерьмо.

Он понял, что сегодня ему снова попытаются подсунуть брокколи.

Огибаю широкий металлический стол и встаю напротив него. Команда остается за его спиной. И слава Богу. В покер нам всем точно не стоит играть. Они даже в лицо не могут ему посмотреть, не выдав при этом себя с головой.

Тристан пробует первое блюдо, не сводя с меня глаз. Я лишь слегка улыбаюсь. Стоит попытаться его хотя бы обмануть. Поэтому наблюдаю пристально. Как будто каждое из этих блюд с брокколи. Но он лишь хмыкает в ответ. Делает глоток воды и приступает к следующему блюду. Я отвожу взгляд, осматриваю кухню. Дегустация всегда проходит в полной тишине. Я еще ни разу не пыталась приготовить что‑то для меню. Мне это не интересно. Я здесь только, чтобы поддержать других. Поэтому в душе абсолютно спокойна. Ему не найти то самое блюдо на моем лице. Снова перевожу взгляд на Тристана и тут же натыкаюсь на его глаза. Он уже на пятом блюде и продолжает смотреть только на меня. Вздыхаю, когда он переходит к шестому блюду, отталкиваюсь от стола и направляюсь к выходу. Но меня тут же останавливает игривый голос.

– Куда собралась?

Мысленно ругаюсь про себя, но спокойно разворачиваюсь к нему.

– В туалет. Можно? – сладко‑сладко улыбаюсь ему.

– Потерпи две минуты, я почти закончил.

– Я все равно тебе здесь не нужна.

– Ты всегда мне нужна, Эмма. – он подмигивает, и по кухне проносится тихий свист. – Как мой су‑шеф, разумеется. Выбор меню и тебя касается. Так что, вернись на место.

Взглядом посылаю ему средний палец. Его улыбка в ответ становится шире. Он ведь знает, что я ненавижу, когда мной командуют. Да, мы договорились, что я не буду подрывать его авторитет на кухне, но это вовсе не значит, что я не устрою ему взбучку позже.

Возвращаюсь на свое место. И только тогда он приступает к восьмому блюду. Взгляд снова приклеивается ко мне. Вокруг повисает гробовая тишина.

Черт возьми, они же сами себя сдают.

Тристан делает глоток воды и переходит к десерту Изы. Смотрю прямо ему в глаза, когда он отправляет в рот вилку.

Там нет брокколи.

Мысленно гипнотизирую его. Он ухмыляется, качает головой и тут же хватает салфетку, отправляет все содержимое рта в мусорку. По кухне проносится разочарованный стон.

– Брокколи. – вздыхает Тристан, подавляя улыбку. Затем запивает все водой и заканчивает дегустацию.

Указывает на несколько блюд:

– Это, это – да. Здесь не хватает специй. Тут немного масла.

В моем случае можно долго смотреть на две вещи – как идет дождь, и как Тристан Ревиаль терпеливо объясняет, что нужно исправить, что добавить. Его нельзя не слушать. Просто невозможно. Когда он говорит, ты впитываешь каждое слово. Его любят за его характер и уважают за то, какой он человек.