Фирма счастья. Роман

Разделся, помыл руки, зашел в комнату, включил свет. Медленно оглядел жилище. Старый платяной шкаф зиял черным пространством отсутствующей двери – когда‑то она сломалась, починить хотелось только первое время, а потом и не починил, и расхотел. Потертый диван лоснился одиноким отпечатком хозяина. Старый телевизор пялился темно‑серым глазом. На новом столе стояла недособранная модель автомобиля – размером с монитор, с множеством мелких деталей, по цене трети от хорошего автомобиля с пробегом. Иван подошел к окну, задернул шторы. Сходил на кухню, открыл холодильник, рассмотрел полупустые полки, схватил колбасу. Отрезал здоровый кусок, взял в зубы, убрал оставшуюся колбасу на место и вернулся в комнату. Сел на диван и стал жевать.

– Хуе‑о‑о‑овый мир, хуе‑о‑о‑о‑овый, – стал напевать Иван, жуя колбасу и осматривая комнату.

Взгляд его остановился на плакате с сексуальной девушкой. Ваня стал рассматривать накачанные резиной шары грудей, плоский живот… Глаза Ивана заволокла дымка, взгляд стал нездешним, рука потянулась вниз.

– Вытри за собой, я чуть не поскользнулась! – крикнула соседка сверху через несколько минут.

– Чо, сама не можешь? – ответил сосед.

– Сам мылся, сам вытирай!

Иван тоже пошел мыться.

Вернулся, лег на диван, взял телефон, открыл «Телеграм» и написал в своем канале:

 

«Я тут подумал: я ставлю спектакли, чтобы уйти от реальности. Знали бы вы, как мне клево, когда я нахожусь в кругу актеров, когда мы репетируем, работаем с литературной основой, думаем над образами, прорабатываем характеры героев, или когда я общаюсь в режиссерской тусе. Я этим живу, я этим дышу. Но вы думаете, в этом есть смысл? Нет. Точнее, есть один смысл: уйти от хуевой реальности».

 

Иван перечитал пост несколько раз, в нерешительности подержал палец возле «самолетика» и нажал на него. Взгляд снова упал на плакат.

 

Глава 4

 

Линда поливала цветы и подпевала Шевчуку:

– С душой Достоевского, с комплексами Блока

Я в ресторане сидел, меня тошнило от сока.

Судьбу разъел, как бронхит, синдром Льва Толстого:

Непротивление – слева, справа – грубое слово.

Господь сорвал голос…

Тут раздался звонок. «Яндекс, стоп», – остановила музыку Линда, поставила лейку на подоконник и села за стол. Открыла дистанционно дверь. Минута – и на пороге появился невзрачный мужчина лет тридцати с небольшим, очень худой и низкий, телосложением больше похожий на мальчика, лысый и светлобородо‑усатый. Бедняжка. Но ничего, и у него есть шансы.

– Здравствуйте! – сказала Линда.

– Здравствуйте! У меня назначено на двенадцать часов. Меня зовут Иван.

После знакомства и соблюдения формальностей Линда начала:

– Мне нужно немного вас узнать. Иван, расскажите, сколько вам лет, кем вы работаете и с кем живете.

– Мне тридцать пять. Я известный в своих кругах театральный режиссер.

– О, здорово!

– Спасибо. А живу я… один.

– Понятно. Вам нравится ваша работа? – спросила Линда и поправила волосы.

– Конечно! Я без нее жить не могу!

– Отлично. Какие спектакли ставите?

– В основном, классические. Сейчас репетируем Гончарова, «Обыкновенную историю», – ответил Иван, почесывая руку.

– Понятно. Какие у вас отношения в коллективе?

– Да по‑разному бывает, конечно. Тетки завистничают, козни иногда друг другу строят. Ну, так, бывают размолвки. Но, в целом, мы все очень дружны. Мы же – одна команда. Братья по разуму. Фанаты своего дела.

– Это очень хорошо, – сказала Линда и закатала рукава пушистого красного свитера. – А как у вас складываются отношения с друзьями?

– Дак все мои друзья – в театре. Здесь или в других городах, с кем в командировках познакомился. С ними нормально все.

– Вне театра вы общаетесь с кем‑нибудь?

– С родней только. Ну или с кем‑нибудь если познакомлюсь случайно.

– И как с ними отношения? – спросила Линда.

Лицо Ивана вмиг закоченело. Руки он положил на колени.

– Родители погибли еще в моем детстве. Другая родня есть, но, честно говоря, мне на них насрать.

– Почему?

– Не знаю даже. Может, потому, что лезут не в свое дело.

– Сочувствую вам, Иван, что вы потеряли родителей. Это большое горе.

Иван покивал головой.

– Иван, вы сказали, вам тридцать пять лет. Вы были женаты? – спросила Линда и отпила глоток воды из кружки.

– Нет, ни разу.

– Почему?

– Ну не сложилось просто.

– Как вы думаете, почему не сложилось? – спросила Линда и откинулась на спинку стула.

Иван опустил голову и почесал ее обеими руками. Через пару секунд ответил:

– Во‑первых, я весь в работе. Во‑вторых, у меня внешность неказистая. В‑третьих, я еще не встретил ту самую девушку.

– А какая для вас та самая девушка?

– В первую очередь, культурная, интеллигентная. Во‑вторых, добрая, нежная. И красивая, конечно.

– Как вы думаете, почему вы несчастны?

– С чего вы взяли? – спросил Иван.

– Ну вы же пришли в «Фабрику счастья» явно за счастьем…

– Да, точно, за чем же еще.

– Так почему вы несчастны? – спросила Линда и покрутила черный ремешок часов на запястье.