Фирма счастья. Роман

– И на что же вы тратите свое свободное время? – спросила Катя, придвинулась к маме и положила голову ей на плечо.

– Короче, как дела у вас, хотела спросить Катя, – поправил Саша.

Катя показала Саше язык.

– Днем работа, вечером домашние дела и хобби, – ответил папа.

– Ходим гулять под ручку – это так романтично. Иногда идем на концерты, в гости. Читаем книги. Папа ходит в шахматный клуб, – приподняв брови и как будто мечтательно, уточнила мама.

– О, папа, мы не знали про тебя это! – сказал Дима.

Папа немного смутился:

– Ну, да, недавно начал. Мне нравится. Проводим турниры.

– Выигрываешь? – спросил Саша.

– А то! Не всегда, конечно, но часто.

Тут дети засобирались по домам.

– Ну ладно, раз вам не нужна наша помощь, мы пойдем по своим молодым делам! – игриво сказала Катя и вскочила с дивана.

Когда Линда с мужем проводили детей, мужчина сказал:

– Ок, я тогда пошел чинить стол, не откладывая.

– Хорошо, Киря. А я пойду вынесу мусор.

Линда вышла из дома с двумя полупрозрачными пакетами, затянутыми завязками. На секунду остановилась, оценив большое розовое небо, и пошла в сторону мусорной площадки. Возле контейнера она встретилась с соседкой – почти пожилой обрюзгшей женщиной с суровым лицом, в темно‑сером платье, закрывающем ее от шеи до щиколоток. Женщины поздоровались. Соседка с размаху выкинула пакет, он с тяжестью звякнул в баке. И уставилась на Линду.

Линда подняла руку, чтобы выкинуть пакет с мусором, и тут соседка увидела, как левое запястье Линды, оголившись, обнажило аккуратную татуировку – небольшими печатными черными буквами на бледной коже было высечено слово «Счастье». Чуть выше руку обтягивал черный ремешок часов. Линда выкинула пакет. Глаза соседки сверкнули.

– И не стыдно вам с татуировкой ходить в вашем возрасте?

– Нет, – спокойно ответила Линда и выбросила второй пакет.

– Трое взрослых детей! Ладно, по молодости ошибку допустили, но сейчас‑то, всякие технологии есть, могли бы и свести, – говорила соседка, чуть покачиваясь всем телом, как бы говоря «ай‑ай‑ай». На лице ее отражались одновременно жалость и укор.

– Это не ошибка. Я ни разу не пожалела, – сказала Линда и засмеялась.

– Чему вы смеетесь? – соседка не ожидала такой реакции.

– Вашим высказываниям.

– Ах, так! Ну, давайте поговорим, – сказала соседка и поставила руки в боки. Глаза ее сощурились.

Линда на мгновение задержала взгляд на соседке и ответила:

– Извините, я тороплюсь. Всего хорошего.

Линда быстрым шагом пошла домой. Розовые краски неба уже смылись. Но неизменно радостными оставались пышные красно‑желтые кусты и деревья во дворе. Соседка смотрела вслед Линде, пока та не исчезла за поворотом. Тогда соседка развернулась, поджала губы и грузным шагом отправилась к своему дому.

Линда зашла в квартиру – муж еще чинил стол. Кирилл поднял голову на жену:

– Привет, дорогая.

Линда смотрела на него таинственным взглядом и молчала.

– Ты чего так на меня смотришь?

В ответ Кирилл услышал только журчание фонтанчика.

– Задумала что‑то, – с улыбкой пробормотал мужчина и продолжил чинить стол.

Линда прошла в ванную, помыла руки, вернулась в коридор и встала на пороге гостиной. Услышав замершие шаги, Кирилл поднял взгляд. С улыбкой Моны Лизы Линда медленно расстегивала пуговки и пояс. Стянула с себя платье. Струящаяся ткань легко опустилась на пол. Линда осталась в белье. Кирилл завороженно смотрел.

– Ааа, – догадливо произнес он.

С широкой улыбкой поднялся с колен, подошел к Линде, взял ее на руки и понес в спальню.

Мимо окна в гостиной, которое никто не успел зашторить, проехал автомобиль. Мелькнувший свет фар осветил глиняный носик кувшина – из него текла вода. Каменная чаша ее принимала.

 

Глава 1

 

Шершавый сухой асфальт поджаривался на солнце. Двое влюбленных молодых людей стояли, держась за руки, на конечной остановке трамвая – они только что закончили прогулку по парку и собрались ехать домой. Парень и девушка были увлечены друг другом, довольны гуляньем, блаженные улыбки не покидали их, руки не расплетались. Рядом стояли полтора десятка других людей – по большей части, семей с детьми, которые тоже возвращались с прогулки по парку в солнечный выходной день «бабьего лета». Дети держали в руках воздушные шарики, мамы поили из бутылочек малышей в колясках, некоторые мужчины тихо ссорились с женщинами, некоторые пары стояли в обнимку. Царило оживление, каждый был занят своими попутчиками и своими мыслями.

Рельсы задрожали, стал подходить трамвай. Люди приблизились к нему, стараясь оказаться ближе к дверям. Трамвай остановился, двери распахнулись. Люди поднимались по ступенькам, держась за поручни, и проходили в салон. Кто успел, сел на сиденья, остальные разместились вдоль окон. Молодая счастливая пара села на сдвоенное сиденье сразу за креслом кондуктора. В трамвай заходили новые люди. Двери еще были открыты, трамвай стоял, как вдруг прямо над ушами влюбленной пары раздался оглушительный крик:

– Передавайте сразу за проезд! Не ждите, когда я к вам подойду! А то, ишь, ждать их всех приходится, сидят тут. Пока не подойдешь, не достают оплату. Ишь, расселись! А я должна ко всем подходить? – чайкой кричала кондукторша.

Ее свирепый грозный голос раскатился по трамваю так внезапно, как будто гром ударил без молнии. Один ребенок тихо заплакал. Казалось, все люди опешили. Отвлекли свое внимание друг от друга и обратили взгляд на кондукторшу – женщину лет сорока среднего телосложения, с фиолетовыми тенями до бровей, ярко‑красной помадой, которую обрамляла темно‑коричневая подводка, с сальными волосами, завязанными на макушке в пучок, одетую в безвкусную разноцветную одежду. На лице женщины не было ни намека радости, только ярость и обида, брови сдвинуты друг к другу, между ними пролегли три монументальные складки, ноздри раздуты, губы поджаты.

– Мы ей еще ничего не сделали, а она уже орет на нас, – прошептала своему молодому человеку девушка.

– Да, бедная женщина. Явно, ей в жизни не повезло, – прошептал в ответ парень.