Гарем для пионера

– Тебя сегодня не узнать, – делаю я робкий комплимент.

Задумчивый и обворожительный взгляд зелёных глаз из‑под русой чёлки восторженно признаётся мне в симпатии. Жанка знает про мою «печаль», но это её не останавливает, даже больше. Впечатление такое, что ей хочется урезонить Танечку, чтобы та не выпендривалась, поэтому она не просто пригласила, а «подставила» своё плечо для раненного любовью и уязвлённого мальчика. Почти на вытянутых руках я обнимаю девушку за талию, а её руки мирно покоятся на моих плечах.

– Как‑то светло, вот бы сюда цветомузыку! – мечтательно говорит Жанна.

– Давайте свет выключим! – подкинула идею Ленка, которая ждала случая, чтобы начать обниматься с Серёгой.

Сказано – сделано! В наступившей темноте, лишь одинокий индикатор магнитофона, словно спичка освещает дальний от нас угол. Не все в классе так серьёзно смотрят на симпатии, как я. Кое‑кто позволяет себе и более тесные объятья, и поцелуи, но эти откровения, скорее проявление взрослости, нежели проявление чувств.

Жанкины руки тут же обняли меня за шею, и «пионерская дистанция» в танце, полностью исчезла. Мне не остаётся ничего, как полностью прижаться к девушке! Я впервые ощутил упругую девичью грудь своим телом и почувствовал возбуждение в паху. Словно «слипшиеся» магниты, мы медленно двигались под музыку, и мои руки, то опускались на талию, то поднимались выше, продолжая прижимать к себе партнёршу. Жанна положила голову мне на грудь и с радостью принимала знаки внимания. Она даже не догадывалась, что мысленно, я сжимал в объятьях… свою Танечку, по‑прежнему, одиноко стоящую у окна. Сквозь пелену моих грёз, ко мне отчаянно постучалась непосредственная близость женского тела.

– Зачем мне эта Танька? Неспортивная! Несерьёзная! Равнодушная! – бежали мысли в голове, благо не было необходимости о чём‑то говорить с Жанночкой.

– Она – яркая, как звезда! И отличница! А, Жанка – троечница! – занимал я мысли рассуждениями во время танца.

– Жанна тоже симпатичная! Она – активная, ходит с нами в походы, и мы с ней чудно поём дуэтом, под гитару.

– Может, ты на неё сейчас «запал», потому, что Таня тебя «продинамила», а Жанна разрешает себя «лапать»?

– Просто, я первый раз танцую… так откровенно близко!

– Ага! И в ширинке «бугор» уже вздулся!

– Иди ты! – послал я, неведомо кого, неведомо куда. – По‑моему, я ей нравлюсь, – я теснее прижал к себе Жанночку, подбадриваемый темнотой и первыми волнами возбуждения.

Она абсолютно не сопротивлялась, видно было, что расклад с прижиманиями в темноте, её устраивал полностью. Романтизм в отношении Танечки капитулировал отнюдь не притворным, а самым настоящим образом! «Зерно неудачи» первой любви упало на благодатную почву и моментально дало первые ростки.

Следующий танец я снова танцевал с Жанной, затем ещё один и… все остальные. Оставшаяся без моего внимания Танечка, простоявшая весь вечер одна, без кавалера, с тревогой и надеждой, бросала испуганные взгляды на меня и нервно покусывала губы. От её равнодушия не осталось и следа. Готовая, вот‑вот расплакаться, она повернулась на каблучках, оделась и неторопливо пошла в сторону выхода.

– Пусть помучается вечер! – беззлобно подумал я, еле сдерживая порыв, чтобы броситься её догонять.

– Ты, идёшь? – прервала мои раздумья Жанка.

– Иду‑иду! – помог я ей одеться и, обняв за талию, на глазах у всех, пошёл провожать домой.

– Погуляем? – она явно не хотела «комкать», так удачно сложившийся вечер.

– Если не замёрзнешь, то погуляем! – решил я «подыграть» ей, памятуя о том, что я хотел кое‑кого «заревновать».

– Ты же, меня согреешь? – она озорно посмотрела на меня и прижалась теснее.

– Согрею! – забыл я про Танечку, увлечённый перспективой неожиданной несерьёзной интрижки.

Зимний вечер не располагал к долгим прогулкам, поэтому спустя полчаса, мы уже стояли в подъезде Жанкиного дома.

– До завтра, – она встала на цыпочки и поцеловала меня в щёку.

– Спокойной ночи, – я тоже нагнулся, чтобы поцеловать её в щёчку, но она чуть повернула голову, и мои губы ткнулись в её губы. Я смутился от такого прощания и поспешил домой. Уже засыпая, я думал о Жанне, но не как об «орудии возмездия» моей неразделённой любви.

В отличии от кареглазой, изящной шатенки Танечки, Жанна была зеленоглазой, русоволосой девочкой, невысокого роста со спортивной фигуркой и короткой причёской до плеч. Не столь вызывающе красивой, как Танечка, а скорее милой и привлекательной. Первые эксперименты с косметикой, позволяли ей чуть больше сделать акцент на ресницы и глаза, а полчаса с плойкой перед зеркалом, превращали прямые волосы во вьющиеся локоны. Сегодняшний вечер и вовсе превратил Жанну в яркую, непосредственную и раскрепощённую звёздочку, которая внезапно меня согрела.

Голова «кружилась» от воспоминаний о её дыхании и о моих руках на её талии, о её груди, упирающейся в мою и нашем случайном поцелуе. Естество внизу живота, заметно «выгнулось дугой» от этих «живых» эмоций, и руке пришлось освободить «пленника» из тесного пространства трусов. Если раньше эрекция лишь томлением напоминала о себе, то сегодня, неведомая сила заставила плоть стать несгибаемой. Возбуждение, наступившее после эротических грёз, доставило удовольствие, и я уснул, до конца не осознавая, что взрослею ещё и в половом плане.

 

Утром, всё та же Лариска, наш бессменный классный «дипломат», поборник справедливости и искательница правды, встретила меня в раздевалке школы.

– Что, ты, творишь?! Таня опять рыдает и готова всё вернуть! А ты?! – снова «впряглась» она в нашу тему.

– Я? … Я, не готов, а её рыдания мы уже «проходили» летом! – смутившись процедил я еле слышно, повернулся и ушёл прочь. – Меня приласкали! Прижали! Погладили! Я получил то, чего не имел, тепло и внимание! – убедил я себя в правильности такого ответа. – Сейчас я вернусь к Тане, она меня снова «продинамит», и так будет всегда, потому что она меня не любит. Ей льстит моё внимание и всё! Тем более, что кроме меня, на неё никто не «западает», а у меня, на всякий случай, теперь появилась Жанночка, и я пойду с ней на свидание не для того, чтобы меня ревновала бездушная «кукла», а потому что я этого… хочу!

 

Вечером, я поторопился к Жанне, чтобы закрепить наше вчерашнее единение променадом по району. Не скованный романтическими вздохами, я снова был уверен в себе, обаятелен и лёгок в общении.

– Ты вчера, специально мне подставила губы, чтобы я их поцеловал?

– Вообще‑то, случайно, но мне очень хотелось это сделать специально, – искренне созналась Жанка.

– П‑почему? – я не верил своим ушам.

– Губы у тебя красивые, вот почему! – засмеялась она в ответ.

– У тебя тоже красивые, – сознался я, хотя с этой стороны, я её красоту, конечно не оценивал.

– Разве? Ты же, только на Таньку смотришь. Смотрел, – она снова рассмеялась, довольная последним уточнением.

– Да, ладно! Я на неё, уже с лета, не смотрю, – отпирался я, застигнутый врасплох, будто совершил, что‑то непотребное.