Гарем для пионера

– Да? Ну, и хорошо! А почему ты спросил про поцелуй? Ты хотел меня сам поцеловать? – она остановилась и посмотрела на меня снизу‑вверх, напомнив мне главную героиню фильма «Девчата», и даже внешне сейчас, очень похожая на неё.

– ??? Да! Но, я не умею! – пожал я плечами и покраснел.

Жанна обняла меня за шею, нагнула к себе и поцеловала. Её губы прижались к моим. Я чувствовал их тепло, нехватку воздуха и… удовольствие от такого неожиданного урока. Неведомые токи пробежали по телу, запуская необычные процессы в мозгу, которые тут же отдавали приятным томлением в пах. Я оторвался на мгновение и повторил то же самое действо, только теперь, забрав девичьи губы в свои.

– А, говорил, не умеешь, – улыбнулась Жанка. – А, так?

Она втянула мои губы в засос и протолкнула свой язык навстречу моему. Долго! О‑очень долго! Я задохнулся от неожиданности, оторвался и повторил новое задание. Зима вдруг сменилась летом, стало жарко, но это не помешало нам стоять и узнавать друг друга таким приятным способом. Жанна вывернулась из моих объятий, засмеялась, слепила снежок и бросила в меня. Я успел увернуться, но поскользнулся и упал, она нагнулась помочь мне встать, и сама, через мгновение, оказалась в сугробе. Лёжа на снегу. мы закрепили новые навыки следующей порцией лобызаний. Ни падающий снег, ни редкие прохожие, не мешали нам теперь периодически останавливаться и практиковаться в увлекательной технике поцелуев.

– В жизни, оказывается, всё проще! Можно целоваться и без признаний в любви. Просто, потому что человек тебе симпатичен! – подводил я итоги необычного свидания, облизывая губы. – Я слишком был серьёзным, как герои моих книг, но сейчас ХХ век и пора становиться более современным!

 

Вечерние катания на катке, мужской праздник, женский, пара дней рождений друзей – теперь я танцевал и целовался с другой. Назло! Тане! Жанне! Себе! Всем! Всему миру назло! И дотанцевался! Так, что влюбился в другую! Со всякими оговорками, но влюбился! Втюрился! Вляпался! Вплющился! И так прилепился, что даже сам не осознал, когда это случилось, и главное, зачем мне это нужно! Сошлись воедино не только субъективные предпосылки, но и объективное взросление, а проснувшиеся половые инстинкты в 15 лет, разукрасили влечение к девочке радужными красками! Оставалось переместить мой романтизм на неё и всё!

– Жанна – самая красивая! Самая весёлая! Самая спортивная! Лучше всех танцует! Лучше всех поёт! Лучше всех целуется! У неё красивая фигура! И грудь! Не какая‑то там, «доска – два соска», а такая… настоящая! – гипнотизировал я себя.

– Кстати, настоящая, это какая? Вот бы потрогать, а ещё лучше увидеть, а ещё лучше, не только грудь … – мысли о любви неумолимо отодвигались на «второй план» под влиянием полового созревания.

 

В эпоху чопорного и пуританского табу на половые вопросы, желание всё узнать, увидеть и попробовать, было сильнее, чем просто нарушить запрет! Учебник анатомии 8 класса не являлся проводником в мир познания половых вопросов. Он не изобиловал картинками, хотя схематично показывал, что есть у девочек между ног, и как это не похоже на то, что есть у мальчиков. Увидеть, где‑либо «голую» натуру, не было никакой возможности. Пару раз доводилось быть свидетелем, как взрослые пацаны рассматривали игральные карты с голыми тётками. Напечатанные в чёрно‑белом цвете на фотобумаге, в отвратительном качестве, ими торговали цыгане. На этом, все познания женской анатомии благополучно заканчивались.

 

Весна, пьянящей атмосферой, дразнила и толкала на необдуманные поступки. Поцелуи с Жаной доводили до исступления, губы путешествовали за ушко и спускались к ключице, но дальше этого, «исследования» не шли. Застенчивость брала своё. Однако рука, случайно коснувшаяся, женской груди, теперь регулярно задерживалась на ней, сжимая и поглаживая, заставляя учащённо биться сердца у обоих. Не получая запрета на такие фривольности, иногда, целуясь, я опускал руки на девичью попку и прижимал её к себе, самоутверждаясь в глазах Жанночки и своих собственных. Продвигаться дальше в исследованиях, я стеснялся. Жанна не ограничивала, но и не провоцировала на новые «подвиги», тем более, что с майским потеплением, мы реже задерживались у неё в комнате, а больше времени проводили в вечерних прогулках, не позволяя себе ничего большего.

 

Глава 4. «Бомба» для отличника

 

– Пашуля, забегай сегодня за книгами, часиков в пять!

Так фамильярно меня называл только Игорёк, «новенький» парень в нашем классе, приехавший в начале года, не только из другой школы, а и из другого города.

– Договорились! Может в три?

– Нет, в три – у меня свидание. Давай в пять.

Игорь обогнал наш влюблённый тандем и, не оборачиваясь, свернул к своему дому.

– Вечно он понтуется, – недовольно фыркнула Жанка. – Не общается особо ни с кем, разве что с тобой, а всё туда же – свидание.

– Просто, он с «другой планеты» и интересы у него другие. У него умер отец, который, кстати, был руководителем популярного ансамбля и гастролировал по всему миру. У него дома столько интересного, что ни спорт, ни наша компания, его не интересуют, и ещё у него такая классная библиотека!

– Снова ты про книги. Не надоело тебе?

– Как могут надоесть книги? В библиотеке не достать того, что есть у него. Я за год прочитал у него всего Майн Рида, Фенимора Купера, Хагарда и кучу других авторов. Остался Джек Лондон, Вальтер Скотт и Дюма. Хочешь принесу тебе почитать «Два капитана» или «Консуэло»? Я уже прочитал, но могу ещё раз взять.

– Мне не интересно. Давай, ты просто расскажешь, про что там.

Кроме поцелуев и жарких «тисканий» наедине, я просвещал девушку, рассказывая ей прочитанные книги. Не знаю, слушала ли она меня или делала вид, но пересказывая сюжеты, я превращался в отменного говоруна, а Жанночка в молчаливую слушательницу.

– Я расскажу! Это уже не приключения, не Буссенар и Сабатини, это про любовь.

– Про любовь – у нас с тобой. Я тебя люблю! – она подкрепила признание долгим поцелуем.

– Я тоже… люблю тебя, – признался я второй раз в жизни.

Жанка взвизгнула от признания и повисла у меня на шее. Я улыбнулся её непосредственности. Признавшись в любви в ответ на её признание, я не чувствовал ни головокружения, ни остановки дыхания, ни эйфории. Всё не так, как в книгах, однако, взаимное признание добавило порцию откровений в наши поцелуи.

– Я – к Игорю, потом почитаю экзаменационные билеты, а в 7 зайду за тобой. Хорошо? – еле оторвался я от желанных губ.