Гарем для пионера

Нехитрые манипуляции позволяли всегда добиться уверенного «стояка» за считанные секунды, но… не в этот раз! Я «теребил» «окаянный отросток» и, как только он чуть «поднял голову», направил его на ощупь в вожделенную дырочку. Жанка лежит, широко расставив ноги и терпеливо ждёт пока я, изогнувшись на одном локте и коленях, пытаюсь справиться с «непосильной» задачей. Не получается! Пытаясь мне помочь, Жанна взяла «инициативу» в свои руки, и сама попыталась заправить непослушного «червяка» в «норку». Пальчики скользили, от обилия на них смазки, и пытались «растормошить» вялое мужское достоинство, то сжимая, то отпуская его, но терзания плоти не давали никакого эффекта. Оставаясь в «нестоячем» состоянии, вдруг, «недоразумение» в женских руках начало рефлекторно пульсировать.

– Этого ещё не хватало! Я что? Кончаю? Нет! Только не это!

Я попытался отодвинуться и освободиться из цепких девичьих рук, чтобы «взять паузу» и «остыть», но было слишком поздно – процесс пошёл! Эротический импульс из головы устремился вниз, там он столкнулся с мощным «ручным» возбудителем, и вместе они дали толчок в мошонку, где поднялась волна семяизвержения и «понеслась» на выход! Не понимая происходящего, девушка всё же разжала руку. Едва успев освободить из плена своё естество, я прижал его к девичьему животику и кончил.

– Жанночка, любимая! Я не понимаю, что со мной. Прости!

– Пашка, ты дурачок, да? Ты просто слишком много об этом думал! И потом, ты же кончил! Да? Тебе приятно? Да? – шёпотом тараторила она мне на ухо.

– Я? Мне? Не знаю! Мне стыдно! Он не стоит! Не стоял! Почему? Блинн!

– Успокойся, ты! Давай полежим ещё! – она улыбнулась в темноту. – Голые! Только я схожу помоюсь!

Она вернулась через минуту и легла мне на плечо. Нестерпимо хотелось увидеть её наготу, но стеснение за вялый «хвостик» не позволяло мне попросить её включить свет. Мы продолжали целоваться, не в силах снова вернуться к обсуждению, только что с нами произошедшего. Руки продолжали ласкать голую девичью грудь, а я внимательно «слушал» свой организм, который никак не отзывался возбуждением. Как только, Жанна попробовала снова проверить мою эрекцию, я решительно этому воспротивился и убрал её руку. Было нестерпимо стыдно за безжизненный «шнурок» между ног, который она нащупала.

– Он же у тебя всегда стоит, когда мы целуемся. Я всегда его чувствую через джинсы, – недоумевала она.

– Я не знаю, что с ним. Схожу… тоже умоюсь, – выдохнул я ей в ушко.

 

Это был провал! Катастрофа! Такого фиаско, я не ожидал! Я брёл домой и «грыз» себя без всякого сожаления. Дождь молчаливо «оплакивал» моё неудачное взросление.

– Во‑первых, я – импотент, во‑вторых, у меня размер, всё‑таки меньше, чем у тех, из порножурналов, и в‑третьих, я просто обязан Жанке, по «гроб жизни», что она мне доверилась, простила мою настойчивость и не отвергла! Главное – не подняла на смех!

Сомнения, по поводу «правильности» моей любви и поступков, так и не вышли на первый план. Если, при мысли о Танечке, сердце билось чаще и путались мысли в романтическом «угаре», то в отношении Жанночки было головокружение лишь от эротических грёз. Если раньше, каждую нашу встречу, я спрашивал себя, правильно ли я поступаю, увлекаясь ей, то сейчас, мои рассуждения о любви «утонули» в «катастрофе» первого неудачного полового акта. Букет из детских комплексов, окрасился событием полового уничижения, и я стал самым несчастным подростком в мире! Я играл на гитаре в школьном ансамбле, был физически развит, занимался дзю‑до и был «круглым» отличником. Умный, коммуникабельный и эрудированный в одном, я оставался наивным и закомплексованным, в другом.

– Я – дефективный и никчёмный! – продолжал я заниматься самовнушением, обижаясь на собственную ущербность и чувствуя неуверенность в возможности всё исправить.

Дома я зашёл в ванную и посмотрел на отражение в зеркале! Мне показалось, что я до сих пор не избавился от подростковой угловатости и внешне был, далеко не Ален Делон.

– Никто не сможет меня полюбить и, тем более, жить со мной! – вынес я себе приговор. – А ты! Как ты мог меня так подвести?

Я посмотрел на, беспомощно висящий, «выжатый» недавно, конец. Для убедительности, я обхватил его рукой и повернул к себе, чтобы «заглянуть» ему в глаза.

– Она разделась, лежала голая рядом, раздвинула ножки, а ты…

Сказанные слова и нарисованные в голове «картинки» голой Жанны, дали невидимый импульс, и прямо на глазах, член стал расти, «расправил плечи» и возмущённо поднял пунцовую «голову». Через секунду, он стоял так, что мне стало стыдно, за свои, только что высказанные ему, упрёки.

– Вот так ты и должен стоять. Всегда! – несколько успокоившись, «похвалил» я незадачливого «товарища по несчастью». – Первый блин – комом! Ещё реабилитируемся!

 

Мысли о половом провале «грызли» меня весь последующий день! Поделиться проблемой было не с кем, поэтому я снова поспешил в библиотеку в поисках ответа.

– Посмотрим, чем мне поможет научно‑познавательная литература.

Я оглянулся, чтобы убедиться в том, что библиотекарь не видит моей заинтересованности конкретной темой.

– Ходаков, «О семье и браке», – прочитал я название, вложил тоненькую книжку в географический атлас и расположился в читальном зале для изучения «материала».

Брошюра больше повествовала про анатомию женского тела и отделывалась общими фразами про ответственность и возможную беременность.

– Девственная плева, кровь, беременность, – шептали губы знакомые и незнакомые слова. – Морально, аморально, боль, психология, ответственность. Что за муть!

Всё, что мне удалось «нарыть», так это то, что подобные «неудачи» иногда случаются в жизни, и не надо на них зацикливаться! Сколько ждать, пока случившееся забудется и что делать, чтобы подобного не повторилось, я не нашёл.

– У Кинессы информации про секс больше, чем во всей этой библиотеке, – досадно поморщился я. – Ещё я что‑то не понял по поводу девственности – у нас не было никакой крови, никаких «больно» и «не надо». Хм‑м, может ещё ничего и не было?

 

Глава 6. Поиск решения

 

Время шло, а мысли так и не перестали «пережёвывать» мою неудачу.

– Когда же? Когда я снова стану достоин и женского внимания и, как следствие, самоуважения?