Ген хищника
– Люди постоянно пытаются создать робота, подобного человеку. Наверняка сто раз слышала – то японцы смастерили нечто подобное, которое двигается, машет руками, почти как человек. То у американцев получился «как бы» человек. Почти ходит и даже кружится вокруг себя.
– Слышала, – Таня закатила глаза. Обняв пилон, она внимательно слушала подругу.
– Только, как ни стараются, а создать робота, который может ходить по бревну, бегать, перепрыгивать через барьер или хотя бы более‑менее сносно вставать и садиться на стул, пока не получилось. О танцах речь вообще не идет. Робот‑балерина или робот, танцующий брейк, – это мечты писателей‑фантастов. А почему? – Кира отбросила полотенце, которым вытерла мокрые лицо и спину. – Нужны слишком большие объемы памяти, безумно мощные процессоры. Неподъемно это пока человечеству. Потому что наше движение в пространстве – это самое тяжелое, большое и сложное, что делает мозг. Только за наше прямохождение отвечает вчетверо больше нейронов, чем участвуют в мыслительном процессе, а та часть мозга, которая движет организмом, в разы больше неокортекса…[1]
– Проще, проще, – засмеялась Таня. – Не переходи к научным терминам.
– Нашим мыслительным процессом, памятью, эмоциями руководит только около десяти процентов нашего мозга, а все остальное уходит на наши движения. Поэтому думать искусственный интеллект может, а танцевать – нет. Объема памяти и мощности процессора не хватает.
Таня на мгновение замерла и засмеялась.
– Так что только представь, какой большой, мощный и прокачанный мозг у тех, кто виртуозно владеет своим телом. Совершает им сложные движения. У балерины или ведьмы на пилоне, например.
– Ты, наверное, шутишь?
– Ничуть. – Кира зацепилась ногой за пилон, облетела его по кругу.
– Профессор Черниговская, гениальный ученый, великая женщина, у нее есть очень много исследований на эту тему, все доказано.
– Танцуем! – скомандовала Таня.
Кира взмахнула волосами. Ей вдруг показалось, что музыка стала распоряжаться ее телом и сознанием на свое усмотрение. Кира улыбалась, порхала, движимая удовольствием и счастьем. Весь мир померк, остались музыка, ее тело и металлический шест.
Потом, уставшая и мокрая, она сидела на полу, опершись спиной на пилон.
– Ну как? Мысли появились? – поинтересовалась Таня.
Кира пожала плечами.
– Пошли, наедимся на ночь. Мы потратили столько калорий, что можем съесть хоть мамонта, – предложила Таня. – Я только завтракала. А дома… ну, может, консервы кошачьи есть. – Таня тяжело вздохнула и скривила губы. – Тоська сожрет меня, если я попробую отнять у нее хоть кусочек. Ей самой мало. С ума сойти! Я держу кошку на диете. Торчу в студии день и ночь.
Кира засмеялась:
– Вот поэтому у меня нет кошки! Я просто забуду о ее существовании и однажды, вернувшись домой, обнаружу засохший трупик.
– Вот уж вряд ли! – Татьяна натянула джинсы и футболку. – Скорее она тебя растерзает и съест, ну или соседей. Кошки всегда находят выход. Моя, например, открывает пакетики с едой сама. Раздирает фольгу когтями. Один раз жестяную банку со сгущенкой вскрыла. Я бы не поверила, что это сделала кошка, но тогда надо верить или в привидение, или в домового.
– Домовой бы покормил твою кошку, – на полном серьезе сказала Кира, обтираясь влажными салфетками. Она влезла в хлопковый пуловер и широкие брюки. – У меня даже домовой не заведется. А однажды засох даже кактус. Так что никаких кошек. Моя карма не вынесет издевательства над животным.
Они вышли на улицу. Теплый ветерок нежно ласкал их еще не остывшие тела. Кира глубоко вдохнула. Совсем по‑летнему теплый вечер в конце сентября, как же это приятно. А по всей остальной России дожди, слякоть и тучи. Кира в очередной раз подумала, что очень верно выбрала город для жизни.
Кира не любила футбол, хоккей и все остальные командные игры. Бары, в которых собираются оравы пузатых мужиков, чтобы, притупив свое сознание пивом, отождествить себя со спортивной картинкой на экране и почувствовать свою приобщенность к великому, вообще на дух не переносила. Но с выбором подруги спорить не стала. Они заняли деревянный столик в специфическом интерьере. Модная нынче помесь средневековой таверны, комнаты подростка и немецкой пивной.
Им повезло, сегодня бар «Лопасти» пустовал. Никаких трансляций. Никаких горланивших мужиков. Только огромные экраны телевизоров, которые при всем желании невозможно обойти взглядом, приглушенно шипели и на них мельтешили не спортивные картинки. Вроде новости. Местный канал. Кира уже года три жила без телевизора. Оказалось, восхитительно. Никто не лезет в голову против твоей воли, не заливает сознание информационными помоями, не насилует пустыми сведениями. Ничего интересующего ее он все равно не показывал, а для фона она всегда включала аудиокнигу.
Они с Таней сосредоточились на меню, которое скромно расположилось на одном листке. Кира выбрала сковородку бараньих сосисок и зеленый чай. Подруга – огромный бургер. Девчонки болтали о программе соревнований, о костюмах для танцев, о всякой всячине.
Кира уже открыла рот, чтобы задать какой‑то вопрос, но его смысл мгновенно вылетел из головы, она застыла с открытым ртом. Со всех экранов, больших и маленьких, на нее смотрели три знакомых лица. Три жертвы убийцы, которого они разыскивали. Наталья, Ольга, Марина. Лица мертвых женщин как чудовищный хоровод закружились вокруг Киры, хотя по телевизору в угоду цензуре их показали живыми.
Девушка замахала руками, чуть не перевернув сковородку на деревянной подставке, которую принесла ей официантка. Но девица оказалась проворной. Она работала в футбольном баре, внезапно взбудораженный гость ей не в новинку. Официантки футбольного бара способны одновременно легко и умело убирать кружки с пивом в зону недосягаемости от подвыпивших и орущих мужчин, хлопать по спине, спасая подавившихся сухариками, и одним взмахом руки сметать чаевые в передник.
Девушка невозмутимо поставила на стол еду, успокаивающе улыбаясь Кире, достала из кармана формы пульт, прибавила громкость и в то же время положила перед Кирой приборы.
– …Вглядитесь в эти лица и постарайтесь не оказаться на их месте, – призывал голос диктора. – Будьте осторожны и берегите близких…
– Твою же мать! – выругалась Кира. – Вот откуда у них инфа?
– Всемирная глобальная информатизация, – пожала плечами Таня, примериваясь, как лучше укусить бургер.
– Псевдоинформационный дебилизм, – отозвалась Кира. – Вот неужели не понимают, что идет следствие?
[1] Неокортекс – области коры головного мозга, отвечающие за высшую нервную деятельность: мышление, сенсорное восприятие, моторные команды, у человека – речь.
