Хищная кровь. Великий Разлом. Книга первая

Альрик и Ульв пошли с отцом. Для Альрика это был очередной набег, а Ульв шел в открытую битву впервые: варгавы воевали с пятнадцати лет. Холод и ветер изматывали войско Рига, несмотря на долгую подготовку. Битва с защитниками города, не дающим пробиться с тараном к стенам замка, затянулась.

– Ху! Ху! Ху! – гремел боевой клич варгавов.

– Ут! Ут! – с разъяренным воплем из соседних лесов появлялись новые отряды нордурянцев, атакующих с флангов, гибнущих, но оттягивающих силы на себя.

В решающий момент маленький отряд во главе с Ригом и Ярогоном прорвали оборону и ринулись к замку. Как ни крепка была дверь, ничто не способно устоять перед натиском варгавов. Вдруг из‑под земли раздался сильный треск, скрежет и по белому, заснеженному полю поползли несколько уродливых полос.

– Лед! Треснул лед! – донеслось с разных сторон.

Огромная трещина разделила поле боя на две части, разрастаясь все больше и поглощая огромные куски заснеженной земли. Последний подарок короля Бера: нордурянцы подтопили лед, он стал тонким и хрупким. В ту же минуту ворота распахнулись и оттуда, под прикрытием стрел, выскочил новый отряд бойцов. Огромных, отчаянных, озверевших. Защитники города сражались, понимая, что в любой момент могут уйти под воду, но были готовы к этому, надеясь, что ледяной раскол обезоружит врага и даст им преимущество. Все сложилось даже лучше. Природа встала на их сторону.

– Ут! Ут! – свежие силы нордурянцев громили варгавов Рига, отделенных разломом от остального войска и обреченных на плен или смерть.

В последнем сражении Ярогон погиб сразу, пронзенный стрелами, но успел прихватить с собой двух воинов противника. Риг был смертельно ранен и пленен. Отряд перебит полностью, а остальное войско все еще сражалось, с каждой минутой унося жизни все большего количества людей.

Смерть Ярогона и Рига повергла воинов Варгавии в бешенство. Они были готовы умереть, но уничтожить ненавистное племя. Неизвестно, сколько бы еще продолжалась бойня, и какой бы ожидал финал, как над замком Нордура поднялся белый флаг.

– Переговоры! Переговоры! – донеслось из‑за стен.

Бера умирал. Он был больше не в силах защищать свой народ. Варгавы – непобедимы, это лишь вопрос времени. На сделку после смерти Ярогона и Рига никто не пойдет, но Риг еще жив. Есть шанс выиграть время, чтобы назначить нового короля Нордура и восстановить силы.

– Мы все потеряли людей в этом бою! – передавали глашатаи слова короля Бера. – Но ваша потеря невосполнима! Ярогон Ульфтанг уже никогда не поднимет свой меч! Вы хотите оказать своему воину последние почести или пусть его тело разорвут собаки и поглотит ледяная пучина? Риг Ульфур еще жив, но сколько ему осталось? Он может умереть в любую секунду! Вы, его сыновья, хотите услышать последние слова своего отца?

Варагвы, яростные, окровавленные, злобно кричали от бессилия. Альрик истекал кровью. Он получил множество ран, но самая большая кровоточила внутри: плен отца.

– Нужно понять, чего они хотят, – тяжело дыша, подошел Ульв. Альрик посмотрел на брата: белые волосы – алые от крови, на лице – повязка. В битве он лишился глаза. Нордурянцы и варгавы отступили, собрались в небольшие отряды, свирепо поглядывая друг на друга, готовые в любую минуту вступить в бой.

– Говори! – закричал Альрик.

– Мы вернем вам тело Ярогона и вашего короля, пока он еще жив! И заключим перемирие на десять лет, в течение которых вы не будете совершать набеги на наши земли!

– Наши воины погибли в бою, они уже обрели бессмертие! А вас мы порвем на куски!!! – зарычал Альрик.

– Семь лет! Перемирие на семь лет – один жизненный цикл! – выкрикнул Ульв, а когда Альрик яростно к нему обернулся, тихо сказал. – Наш отец еще жив. И от нас сейчас зависит, обретет ли он бессмертие или будет опозорен.

– Семь лет, псы! – прорычал Альрик и тяжело облокотился на меч, понимая, что вряд ли сейчас способен воплотить свою угрозу в реальность. Его войско, еще боеспособное и окрыленное гневом, все же нуждалось в отдыхе, и было обезоружено смертью Ярогона и пленом Рига. Да и ему самому нужна была помощь. Раны горели огнем и постоянно кровоточили, отнимая силы.

Короля так и не увидели живым. Он скончался во вражеской крепости. Рига и Ярогона, согласно обычаю, в Варгавию привезли на щитах. По пути домой чуть не умер и Альрик. Раны воспалились, он потерял много сил, метался в горячке и совсем ослаб. Если бы не Ханна, ни на шаг не отходившая от своего возлюбленного, он бы обрел бессмертие вместе со своим отцом. Днем и ночью она была рядом. Меняла повязки, зажимала раны, поила, кормила, мыла, убирала. Делала все возможное, чтобы облегчить боль, и буквально вырвала Альрика из рук смерти. Бледный, ослабший, с капельками пота на лбу, он вошел в Варгавию на своих ногах.

Ярогона привезли в деревню вечером на повозке, запряженной небольшой, плотно сбитой лошадкой. Далия выбежала навстречу, удивившись, что отец привел с собой гостей. Обычно после походов он предпочитал отдых застольям. Они вместе охотились, бродили по лесу, гуляли под водопадами или мастерили новые приспособления для тренировок в их маленьком Ратном Дворе. Увидев восковое лицо отца, его израненное тело, она не поверила своим глазам и неосознанно принялась искать его в толпе. Как будто в повозке лежал кто‑то похожий, а сам Ярогон затерялся среди воинов. А дальше все как в тумане… Люди, могила, земля, огонь, снова люди… Никогда Далии даже в голову не могла прийти мысль, что отца не станет, она верила в его бессмертие в каждом походе. Какой ужасный, неожиданный, предательский удар судьбы!

«Папа, как без тебя жить?»

Свея с сыновьями не пришла проститься с добрым другом. В замке спустили флаги, хоронили короля. Но Далии передали, что двери Чертога всегда для нее открыты. Она может обращаться в любое время, если понадобиться помощь.

Неделю Далия просидела, запершись в доме. Не открывая никому, даже тете Марте, уговаривавшей ее перейти жить к ней. Поздним вечером, когда сгущались сумерки, девочка приходила на могилу отца и рыдала всласть, припадая к каменному холму. Иногда засыпая здесь же тревожным несчастным сном. Так однажды утром ее нашла Марта. Присела рядом, обняла за плечи, как делал ее отец, и сказала сквозь слезы:

– Пойдем, девочка, нечего бередить… У покойников, ведь, знаешь, тоже есть душа…

***

Далия присела у могил, достала остатки шоколадки и положила на каждую из них.

– Вот, мои дорогие, уверена даже там у вас такого лакомства нет, – улыбнулась она. – А еще у меня есть такая штука, смотришь в нее, и все, что находится далеко, оказывается рядом! Заберусь на дерево и все вокруг обсмотрю!

Здесь было тихо, мирно и тепло. Неподалеку виднелся родной дом. Далия достала биноклиус – и вмиг забор, плющ, калитка оказались так близко! К дому подошла тетя Марта, подергала замок, вздохнула и побрела обратно. Девушка ясно различала ее коричневое платье, бордовый платок, темные косы с проседью, даже кожаные тапочки можно было разглядеть во всех подробностях!

– Марта волнуется. Наверно, сразу забегу к ней, а потом домой! Мыться и спать! Так всегда было после походов, да, пап?

В душе что‑то дрогнуло, стало больно. Далия вздохнула, встала, поцеловала могилы и побежала по тропинке вниз.