Хищная кровь. Великий Разлом. Книга первая
Прекрасная королева, сохраняя внешнее спокойствие, отсчитывала удары собственного сердца и нервно проворачивала кольца на пальцах. На смену стальной выдержке пришло тревожное нетерпение. Наконец за дверью раздались голоса и топот. В комнату вошли Ульв и несколько воинов, окружающих пышную даму со стальной каплей на груди. Глаза королевы вспыхнули и сузились, дрогнули ноздри и легкий румянец окрасил белоснежные скулы. Эмоции нечасто отражались на ее лице, но сейчас… Ульв подошел к матери.
– Оставьте нас, – нервно махнула рукой Свея, и стража удалилась.
Пышная дама, побледнев, растерянно стояла посреди комнаты, покрываясь каплями пота. Она никогда не была в Тронном Зале. Никогда не видела королеву так близко, никогда не видела королеву ТАКОЙ. Очевидно, Ее Величество чем‑то недовольна, но чем? Что она, жена ростовщика, могла сделать, чтобы не угодить королеве?
Свея резко подошла почти вплотную к замершей от страха женщине и, сорвав цепочку со стальным кулоном с упитанной шеи, низким, угрожающим голосом произнесла:
– Где вторая серьга?
– Ка‑кая серьга, – прилипающим к небу языком пролепетала та.
– Я спрашиваю, где вторая серьга?! – рыкнула королева, и несчастная гостья сжалась от страха, закрыв глаза.
– Ты ведь Хельга, не так ли? – Ульв подошел к ней и взял за локоть. – Пойдем, присядь.
Он усадил растерянную гостью на большой стул у круглого стола. Свея не сводила с нее глаз. Тело королевы подрагивало от напряжения.
– Мама, это Хельга, жена ростовщика Тьерда. Вспомни, они часто бывают на наших праздниках. У Хельги прекрасное украшение – необычная подвеска. Это, ведь, подвеска, не так ли? Если бы их было две, то это были бы сережки и ты, Хельга, носила бы их в ушах, да?
Хельга кивнула и жалобно посмотрела на красивое лицо Ульва. Он смотрел на нее доброжелательно своим единственным глазом, второй, израненный, скрывала серебристая повязка.
– Так вот, мама, у Хельги есть только подвеска, а не сережки. И если Хельга – жена ростовщика, то и украшение, которое так тебя интересует, видимо, ей кто‑то принес…
Свея вздрогнула и расслабилась. Лицо стало вновь спокойным, румянец исчез. Из дикой кошки, приготовившейся к прыжку, она превратилась в сдержанную величественную королеву.
– Это так, Хельга? Врать не советую.
– Ваше Величество! Я ни в чем не виновата! Она принесла одну! Одну сережку! Больше не было! Она не хотела продавать, а я… Мне так понравилось, что я все равно купила! Но сережка была одна, и я сделала кулон! Забирайте! Вам же нравится это украшение! Пусть оно будет ваше.… Для моей королевы…
– Хельга! – чуть повысила голос Свея. – КТО принес тебе сережку?
– Одиночка! Она не часто приходит, но бывает пару раз в год! Лучшие украшения, жемчуг…
– Одиночка? – Свея нахмурилась и посмотрела на Ульва. Тот пожал плечами.
– Как она выглядит? У нее есть имя? Знаешь, откуда приходит? – мягким голосом спросил он.
– Молодая, лет двадцать… Красивая, рыжеволосая, – Хельга заметалась на стуле, пытаясь вспомнить все, связанное с роковой девушкой. – Подождите, отец у нее погиб! Вместе с Его Величеством королем Ригом! Помню, как их вместе на щитах привезли, говорили, что дочка осталась… Вот как звать не помню… не знаю…
Свея и Ульв переглянулись. Точеные черты лица королевы озарила легкая улыбка, она взяла сына за руки:
– Ульв, бери Альрика и срочно поезжайте в Приграничье! Прямо сейчас, может она еще там. Это Далия, Далия Ульфтанг, дочь Ярогона! Откуда у нее… Поезжайте сейчас же!
Глаза королевы вновь разгорелись, но на этот раз не от гнева, а от предвкушения. Ульв взял ее тонкие ладони в свои.
– Обязательно, мама. Я думаю, что Хельге нам больше помочь нечем…
Услышав эти слова, гостья неожиданно громко икнула и залилась слезами.
– Ваше Величество и Вы‑сочество, – икала она. – Я никому не скажу. Оставьте мне…
– Все в порядке, Хельга, ты верна своей королеве. – Свея бросила ей на колени мешочек монет. – Я покупаю твой кулон и твое молчание. Если услышу хотя бы одно слово о том, что происходило в этой комнате, неважно, когда и от кого – ты сразу умрешь.
Хельга вскочила и сжала ладони у груди.
– Ваше Величество, я никогда…
– На этом все! Стража! Проводите нашу гостью на праздник и позовите Альрика.
В комнате стало тихо, Свея села на стул и откинулась на спинку. Ульв прошелся по залу и выглянул в окно. Была глубокая ночь. Гулянья продолжались. Ратный Двор, окруженный факелами, пестрел платьями и доспехами, мехами и ночными сорочками. Далее была непроглядная тьма.
– Я не знаю, чем тебе так дороги эти украшения, но причина весомая, так? В любом случае, за девушкой лучше поехать на рассвете. Она не знает, что эти серьги для тебя важны. А наш ночной визит может ее испугать. – Ульв посмотрел на мать. – А сейчас, как только придет Альрик, лучше ты нам все расскажешь.
Свея встала и потерла виски ладонями, запустив пальцы в серебристые косы:
– Как только вы привезете девчонку, и она отдаст вторую сережку, мы вернем свое могущество. Нам никто не будет страшен, даже Свирепые. Альрика долго нет, а мне нужно отдохнуть. Сын мой, завтра на рассвете поезжайте за Далией, я буду вас ждать.
Королева ушла в свою спальню, а Ульв в одиночестве устало прислонился к прохладной стене. Перед глазами мелькнула худенькая рыжеволосая девчушка, с невероятной скоростью несущаяся по степи. И окровавленный Альрик, взбесившийся от ярости, оттого, что не смог ее догнать. Далия…
Прошло десять лет, а все же от воспоминаний что‑то защемило в груди, и сердце коснулось лопаток…
***
Тепло и уютно под большим плотным хлопковым одеялом. Августовские ночи прохладные. Топить камин еще рано, проще зарыться головой в мягкую ткань.
Весь вчерашний вечер Далия провела в горячей ванне. Терла скребком руки и ноги, ныряла, тренируясь задерживать дыхание под водой, бесконечно полоскала волосы душистыми травами и просто нежилась в горячей ароматной воде. Купание убаюкало, расслабило тело, растворило все мысли и душевные тревоги и погрузило в крепкий сон, как только голова коснулась подушки.
Ей снился рассвет, их большой двор с первыми лучами солнца, скрип ворот, бряцание оружия и тяжелые шаги отца, возвращющегося из похода. Вот‑вот он откроет дверь, и она окажется в крепких родных объятиях. Отец все не входил, а топот и звон металла на улице становился громче…
Далия приоткрыла один глаз и глянула за окно. Светло‑серое небо, рассвет только занимался, и солнце не успело его позолотить. Далия отчетливо услышала тяжелые шаги за забором и резко села на кровати. Это не сон, кто‑то действительно стоит у ворот! И это, разумеется, не папа…
