Хороший актёр. Я сильнее

До первого этапа оставалось два с половиной дня. Несмотря на то, что Орлы больше времени уделяли номерам, с которыми они вечерами и ночами выступали в клубе, их конкурсная песня была сделана на высоком уровне.

Эшли уже не волновалась за конкурс. Она чувствовала, что Орлы были лучшими. После того, как Рэй стал прописывать партии, девушке стало проще. Из неизменных минусов оставались постоянные словесные перепалки Кинга и Энви, тормозящие процесс. Кто бы мог подумать? Энви и Кинг, с виду неразлучные друзья, только и делали, что самоутверждались за счёт друг друга на репетициях. Джонс не понимала, как Орлы с такими постоянными конфликтами были успешны.

В очередной раз, когда все достаточно подустали, а Эшли ощущала лёгкое головокружение, во время гитарного соло Чарльза Мейсон заиграл на громче положенного. Девушка хотела напомнить об ошибке после окончания песни. Но…

– Малыш Энви, не заглушай мою игру своими неумелыми попытками. Хорошо? – улыбчиво произнёс Кинг, сыграв последний акцент.

– Ты думаешь, я не знаю как лучше? – встал во враждебную позу рыжеволосый.

– Мейсон, успокойся. – мягко попросила Эшли, взяв его за футболку, словно маленький ребёнок.

– Да, Мейсон. Слушай свою девушку, подкаблучник. – поддакивал блондин. Для него всё было шуткой. Он целенаправленно выводил Мейсона и наблюдал, как тот с трудом сдерживался.

– НУ ВСЁ! – сорвался другой.

Мейсон скинул с себя гитару прямо в чехол. Благо, ничего не сломав. Он сжал кулаки и с напором стал приближаться к блондину. Взгляд Эшли, как и остальных, переметнулся на Чарльза, который стоял и ухмылялся, даже не думал защищаться. Эшли привыкла к таким выходкам, что уже не боялась. А разочарованно прикрывала лицо ладошкой.

– Малыш Энви, остынь.

– Энви, успокойся! – влез Джонатан.

– Мейсон, остановись. – говорил Рэй.

Но ничьи слова не доходили до разгоряченного парня. Он стиснул зубы и нахмурил брови. Костяшки побелели. Какая мелочь его вывела…Джонс встала перед Чарльзом, преграждая путь Мейсону. Наверняка, с зрительного зала это смотрелось комично. Маленькая девушка между двухметровыми парнями старалась унять их.

– Мейсон, – прошептала Эшли.

– Ты его защищаешь? – резко остановился Мейсон, будто врезался в преграду. Он пренебрежительно махнул рукой в сторону зачинщика.

– Нет… – протянула она, но вовремя взяла себя в руки. – То есть, да. Прошу, перестань.

– Отойди!

Эшли только отрицательно покачала головой, незаметно сглотнув слюну. После этого глаза Мейсона словно озверели. Он с силой оттолкнул девушку. На мгновение она замерла и перестала дышать. Чарльз моментально подхватил девушку и прижал к себе.

– Ты идиот? – разозлился Чарльз.

Наконец Энви остановился. Эшли холодно смотрела на него, но руки, которыми она продолжала держать Чарльза, выдавали её страх и неуверенность. Он осторожно поставил её на ноги и нарочито провёл своей ладонью по её плечу.

– Эш, – прокашлялся Мейсон и сделал шаг к девушке, а она от него, наступив на ноги Чарльзу. Тот взял её за локоть и смерил их капитана взглядом. Мейсон опешил. – Я не хотел. Прости меня. Я бы никогда тебя не обидел, дорогая. Иди ко мне.

Но девушка не двигалась. Она глубоко дышала и не моргала, будто бы так могла контролировать ситуацию лучше. Эшли убрала руку от блондина. Не хватало ей, чтобы Чарльз потом припоминал ей это и шутил. Мейсон с отчаяньем искал поддержку в глазах девушки.

– Проветрись, Энви. – жестко сказал Чарльз.

Джонс удивленно посмотрела на гитариста. Этот тон вызвал дрожь по всему телу, настолько он был колющим, холодным и давящим. Взгляд, по обыкновению, наглый и легкомысленный в этот момент был тяжелым. Мейсон забегал глазами по всему помещению, пока Джонатан не взял его за плечи и не повёл на выход, одновременно приводя его в чувство.

Эшли смотрела им вслед, пока те не скрылись за серой железной дверью. Стоило двери захлопнуться, как девушка взяла текст с нотами. Она сделала пару глотков тёплой воды, и начала повторять свою партию. Из‑за этой перепалки Орлы потеряли много времени. Эшли чувствовала, как они выбивались из графика, но сделать с этим ничего не могла. Папа всегда говорил ей: «если тебе не под силам изменить ситуацию, измени своё отношение к ней». Сейчас у неё была прекрасная возможность отработать песню и придумать, как сделать так, чтобы Мейсон перестал выделяться там, где этого делать не следовало.

– Ангелочек, если бы я знал, что так выйдет. Я бы не стал провоцировать Мейса. – приблизился к ней Чарльз и плюхнулся на стул рядом с девушкой.

Она безразлично посмотрела на него, в надежде побыстрее продолжить. Она ничего не сказала ему, подумав, что так он сразу же уйдет, но Чарльз продолжал ухмыляться. Она сказала:

– Я не знаю, что Мейсон сделал, отчего ты к нему так относишься. И разбираться не хочу. У тебя есть полное право к нему так относиться. Но. Не во время репетиций. – закончила Эшли.

Чарльз хмыкнул и обернулся на хлопнувшую дверь. Эшли не видела, кто вошёл, но по цоканью каблуков догадалась.

– Наверное доволен собой. – скрестила руки на груди Эшли.

– О нет, что вы. – изобразил удивление он. – Наша госпожа крайне разочарована во мне. Боюсь не переживу этого. – изображал печаль парень, а между тем шёл на встречу к Одри.

– Актёр из тебя никакой. – заявила она немного громче, чем следовало.

– Учите свои пять строчек, госпожа великая актриса. – с тонной сарказма закончил он и обнял брюнетку.

Блондинка наблюдала, как сияли глаза у Одри, как её звонкий смех растекался по актовому залу, стоило Чарльзу прошептать ей что‑то на ухо. Он носом провёл по щеке девушки, а затем впился в её губы.

Эшли отвернулась. Давно она не видела Одри такой беззаботной. Обычно, она старалась держаться гордо, грациозно. Глаза всегда были легко прищурены, а нос вздёрнут. В более расслабленном состоянии Эшли видела Одри редко. Однако брюнетка быстро успокаивалась, доставала своё зеркальце, поправляла свои густые кудри и, глядя в свои чёрные бездонные глаза, отсчитывала несколько секунд.

– Ты и так красотка. – подмигнул ей Чарльз

Эшли очень хорошо знала свою подругу. И по тому, как она сейчас вздёрнула брови, становилось ясно, такой незначительный комплимент засмущал её. Она перекинула свои волосы назад:

– Спасибо. Знаю.

Спустя время Мейсон и Джонатан вернулись. Никто не желал обсуждать произошедшее, поэтому все благополучно сделали вид, что ничего не произошло, заведомо рассказав всё Одри. Брюнетка сидела в зрительном зале и каждый раз аплодировала, когда песня заканчивалась.

Первые восемь раз Эшли пела с чувствами и эмоциями, вкладываясь в каждый звук. Но на двенадцатый раз она не выдержала: