Хороший актёр. Я сильнее

Джонатан жил один в квартире‑студии. Ремонт был не новый, но со вкусом. Парни сразу сели за приставку, и после их долгих уговоров Эшли согласилась попробовать. Поначалу у неё не получилось, но Джонатан и Рэй совсем не злились. Наоборот, всё спокойнее объясняли правила и давали советы. После очередного поражения Эшли с раздражением отложила джойстик.

Блондинка решила немного прибраться и ушла в кухонную зону. Только долго она не пробыла в одиночестве. Джонатан проследовал за ней и принялся вытирать сухим полотенцем посуду, помытую Эшли.

– Дорогая, сколько времени ты будешь говорить, что у тебя всё нормально?

– Я в порядке. – ответила девушка, а затем остановилась, осознав, насколько неубедительны её слова, и что вопрос заключался не в её состоянии, а в её откровенном вранье.

Джонатан кивнул, словно услышал доказательство своим словам. Тишину нарушали шум воды, бегущей из‑под крана, и звуки от игровой консоли, уведомляющие о победе Рэя. Джонатан молчал, изучал лицо девушки. Блондинке стало невмоготу смотреть в глаза парню, поэтому заняла себя более простым делом – мытьем посуды.

– Ну, в общем, я вижу, как тебе сложно. Новый образ жизни, с подругой поссорились, завтра конкурс. – размеренно говорил он. – Но, короче. Я вижу, как тебе неприятны наши сплетни. Ну, оно и ясно. Но ни Мейсона, ни Чарльза, ни Рэя никто из Орлов за спиной обсуждать не станет. И ты можешь нам доверять. И если тебе плохо, не бойся сказать это. – Джонатан отложил полотенце и коснулся плеча девушки. – Говорить о проблемах не значит быть слабой.

«Говорить о проблемах не значит быть слабой». С этой мыслью Эшли вернулась в общежитие и по привычке сказала: «Привет, Ри». Но затем поёжилась. Эшли была не согласна с Джонатаном. Каждый должен был справляться со своими проблемами самостоятельно, не привлекая никого со стороны. Ведь так закалялся характер. Так человек становился сильнее. Зачем кому‑то что‑то рассказывать? Разве у других своих дел не хватало?

Да, возможно, один раз рассказать о том, что тревожит, можно было. Но ведь на этом всё не закончилось бы. Получил поддержку. Испытал тёплые чувства. И сразу же привязался к этим ощущениям. И что же дальше? В следующий раз снова возникло бы желание поделиться. И это продолжалось бы до тех пор, пока не превратилось в зависимость. И в один момент, человек бы устал от жалоб и отвернулся. Тогда было бы больно. Очень больно.

Нет. Боль была лишней. Сейчас главное построить успешную карьеру. В таком случае всё зависело бы только от Эшли. Она полагалась только на себя, свои способности. К счастью, себя она успела изучить подробно, поэтому никаких неожиданностей возникнуть не должно было. А что могло быть лучше стабильности, хороших перспектив?

Утром девушка проснулась с чувством легкой тревоги и трепета. Солнечные лучи проникали в комнату и образовывали интересные узоры (тени от листьев деревьев, растущих под окнами общежития). Настроение улучшалось с каждой минутой. Эшли даже сходила на утреннюю пробежку. В груди росло предвкушение сегодняшнего выступления.

Из группы Эшли пришла последняя, но не опоздала, хотя Чарльз всё равно упрекнул её в том, что пришла ровно в назначенное время, а не раньше. Пока парни общались, одновременно проверяя инструменты, девушка подошла к зеркалу.

– Соберись, Эшли Джонс. Скоро твой выход. Ты покажешь всё, на что ты способна, и победишь. – в отражении она встретила взгляд серьёзных серых глаз. Она нахмурила брови, сосредоточившись на своём настрое. – Ты талантливая. Ты лучшая. – на этих словах Эшли осеклась. «Ты лучшая только потому, что ты среди бездарей,» – всегда говорила Габриэлла, стоило девушке рассказать о новом достижении. Блондинка сделала три раза глубокие вдох и выдох. С трудом, но она отогнала непрошеные мысли.

Ведущий, студент четвертого курса, объявил следующую музыкальную группу. В ней была Одри… Их трио называлось «Милые обманщицы», и они и вправду выглядели мило. Их голоса сливались, каждое слово из уст девушек доносилось до глубины души и цепляло, заставляло забыть предыдущих исполнителей. Они были одеты с вызовом. Главным и самым высоким голосом была Магнолия. Её плавные движения кошки придавали пикантности их номеру, а её уверенный взгляд нравился Райану Беллу, и заставлял улыбку показаться на его лице. Режиссер в своём блокноте записал эту брюнетку в число немногих, которых он мог бы продюсировать в будущем. Эшли больше всего на свете мечтала попасть в это список. Он выбирал тех, в ком видел полную отдачу, уверенность, талант. Номер девушек был очень ярким, они пели в унисон, и их голоса разливались по всему актовому залу приятным эхом. Во время завершающих нот, они встали в загадочные позы и под бурные овации покинули сцену.

После их выступления будет куда сложнее зацепить зрителей, но никто и не думал сдаваться.

Орлы признали в трио Одри достойных соперниц, но их уверенность в победе не уменьшилась. Каждый снова занялся своим делом.

– Эй, я один это вижу? – спросил Джонатан, немного отодвигая кулисы. Остальные тут же оказались рядом с ним. Их удивлению и возмущению не было предела.

Группа, выступающая на сцене, исполняла их песню. В той же аранжировке.

Эшли раскрыла глаза, а затем безмолвно часто захлопала ресницами. Как такое могло случиться? Ни на ком из группы лица не было. Их выход через четыре номера… Примерно, через пятнадцать минут. Именно столько было у девушки, чтобы что‑то придумать.

– Короче, сегодня мы не выступим. – первым нарушил молчание Джонатан, плюхнулся на стул и достал чипсы.

Рэй побледнел, его взгляд погас, а руки стали трястись. Он передвигался очень тихо, словно уличный кот, ускользающий от раздраженного дворника, намеревающегося пнуть его.

– Забейте. – расслабленно произнёс Чарльз после того, как обдумал ситуацию. – Выступим с той же песней. Мы в любом случае исполним лучше. – ухмыльнулся он и пожал плечами.

Мейсон и Эшли переглянулись между собой, улавливая общую мысль. Оба понимали, что это не было решением. Девушка взяла свой телефон и сразу начала искать то, что ей нужно. А лидер Орлов всех подозвал к себе, два раз хлопнув ладонями.

– И так, Орлы. У нас есть пятнадцать минут, чтобы выбрать уже готовый кавер, вспомнить его и настроиться. – уверенно сказал Мейсон. – Что такие кислые? Как будто в первый раз. – разрядил обстановку он. – В нашей группе каждый – профессионал. И каждый выйдет на сцену и выложится на полную. – Эшли взглянула на лица парней, и те уже выглядели более собранными и приободренными. – Ни у кого нет столько опыта, сколько есть у нас.

– Да они охренели! Почему из‑за этих придурков мы должны судорожно всё переделывать? – высказался Чарльз.

– О случившемся поговорим потом. – спокойно ответил Мейсон. – Эш, что‑нибудь нашла?

Эшли всё это время просматривала каверы Орлов и отмечала самые подходящие. Одни не проходили по цензуре, для других требовались иные инструменты, третьи просто были не конкурсного уровня. Девушка выбрала семь уместных вариантов и озвучила их, параллельно объясняя критерии, по которым она выбирала песни, и достоинства каждого кавера. Мейсон что‑то добавлял и выслушивал мнение каждого из участника.

До них осталось три номера.

Мейсон и Эшли дополняли мысли друг друга и помогали. Девушка почувствовала такую силу и опору в лице парня. Наконец, Орлы определились с песней и разошлись по разным углам, чтобы подготовиться к выходу.

Девушка помнила всю свою партию идеально: недочёты, акценты, образ. Ей хватило минуты, чтобы повторить текст. В своих силах она была уверена. Никаких сомнений, страхов, зажимов. Такие ситуации, наоборот, заставляли Джонс собраться и проявить себя. Мысленно прогоняя кавер, она чаще обращала внимание на проблемы музыкантов. Пока в её голове оставался образ Джонатана, девушка подошла к нему и напомнила основные моменты.