Хозяин моих желаний

– Ты спятил! – взвиваюсь я и пытаюсь выскользнуть из его рук, но Миша только сильнее удерживает меня на своих коленях.

– Значит, нет, – его ладонь сжимает мою ягодицу. – Уверен, тебе понравится.

– Не смей! – бью кулаком по матрасу. – Это насилие!

– Тут я согласен, – цокает он, и я чувствую первый легкий шлепок, – но ты сама виновата, Снежа.

– Я взрослая, со мной нельзя так, – цежу сквозь зубы и по моим ягодицам прокатывается легкий ветерок, за которым следует звонкий удар.

Вскрикиваю и дергаюсь не столько от боли, сколько от неожиданности и обиды. Даже в детстве мама меня по заднице не шлепала, мы всегда обходились порицательным разговором. А тут какой‑то псих возомнил, что может вот так запросто перебросить меня через коленку и отшлепать.

Пальцы впиваются в нежную кожу и ногти царапают, мучительно скользя по ягодицам. Замираю у Миши на коленях, понимая, что через эту унизительную и болезненную процедуру мне придется пройти в любом случае. Сжимаю зубами простынь на следующем ударе и мысленно в который раз матерю Мишу последними словами.

– Хорошая девочка, помолчи, – раздается удовлетворенно сверху. – Совсем башка разболелась от твоих криков, – новый хлесткий удар и потом еще один. Миша наращивает силу и в какой‑то момент мне кажется, я не выдержу этой боли, рыдания разрывают грудь, и я иступлено цепляюсь зубами и кулаками за простынь. Мне кажется, при каждом ударе боль молниеносно разносится по всему телу, отзываясь в каждой клеточке. Все, чего хочется, это чтобы пытка скорее закончилась.

Так продолжается какое‑то время, и я уже готова сойти с ума, но постепенно боль притупляется. Кожа на ягодицах немеет от постоянных шлепков, словно привыкая к этой процедуре. Сверху раздается протяжный выдох, и удары прекращаются. Молюсь о том, чтобы на этом все и закончилось. Я больше не буду ему перечить, пусть делает со мной, что хочет, я потерплю проклятые две недели или сбегу, как только получится. Пусть только перестанет.

Поворачиваю голову вбок, и в поле зрения попадает огромное зеркало, перед которым я еще вчера крутилась, примеряя купленное для меня Мишей платье. А сейчас там совсем другая картина. Моя голая оттопыренная задница, вся раскрасневшаяся от порки, и его ладонь, мнущая ее. Это еще не конец, мне дали лишь маленькую передышку. Миша полностью сосредоточен на процессе, взгляд расфокусирован и мягок. Он шлепает, гладит, проходится по коже ногтями. Все происходящие приносит ему неслабое удовольствие. Мише нравится делать мне больно. Сволочь последняя. Больной ублюдок.

Порка выматывает меня морально и физически, мышцы от перенапряжения совсем устают, и я обмякаю. Все мысли из головы уходят и остается только ожидание следующего удара, который мне нужно пережить, и я смогу выдохнуть с небольшим облегчением, чтобы через десяток секунд все повторилось заново.

– Ты такая сладкая, Снежа, когда послушная, – доносится сверху довольный шепот, и его глаза встречаются в зеркале с моими. Все тело обливает кипятком, словно меня только что застали за подглядыванием, и хочется отвести глаза, но не получается. Уголок Мишиного рта ползет вверх и на лице расцветает блядская порочная улыбка. Он нарочито медленно скользит пальцами по воспаленной и разогретой коже и, не отрывая от меня глаз, погружает пальцы глубже в промежность. Я чувствую, насколько там влажно и скользко. Кусаю губы, чтобы не охнуть от удивления и стыда. Не может быть, чтобы мой организм так реагировал.

Пальцы медленно скользят, задевают клитор и погружаются внутрь меня. Хочется вырваться, сбросить с себя Мишины ладони и это возбуждение, которое расползается по телу. Это все чертов адреналин, все из‑за него. Я была возбуждена ссорой и потому так необычно отреагировала. Черт, я так не хочу.

– Расслабься, – Миша убирает пальцы и опять начинает меня поглаживать, – слишком много думаешь, Снежа. Сосредоточься на ощущениях, – следом за его словами на ягодицы обрушивается новый удар. Я вскрикнула, и Миша успокаивающе погладил, подул на саднящую кожу. Пальцы опять вернулись к ласкам. Неспешные размеренные движения вводили в транс, удовольствие накатывало, как прибой, и следующие за ним удары больше не казались такими ужасными. Они отзывались внутри сладкой болью и истомой.

Мишин взгляд не отпускал мой. Он перескакивал с глаз на губы, которые я постоянно кусала, чтобы заглушить рвущиеся наружу стоны, и обратно. Мне хотелось умолять его отпустить, но слова не шли. Так ведь неправильно, он должен это понимать.

Ощущения начали путаться окончательно, и в какой‑то момент сама порка стала отзываться в теле удовольствием. Возбуждение достигло своего предела, все тело сжало, и Миша удовлетворенно кивнул мне в зеркале, ударив последний раз. Глаза закатились, все тело прошило запредельным удовольствием, слишком острым, чтобы сдержаться. Я услышала свой крик, который потом перешел во всхлип, и бессильно затихла.

То, что Миша делал, было одновременно ужасно, стыдно, но запредельно порочно и сладко. Как будто внутри меня есть еще одна женщина, мне незнакомая. Она может получать удовольствие от боли и унижения. Я была с ней незнакома, а Миша увидел и захотел вытащить на свет божий для своих забав.

– Иди сюда, –шепчет ласково Миша и переворачивает меня у себя на коленях. Он прижимает меня к своей груди и затаскивает нас обоих в постель, укрывая одеялом. – Все хорошо, Снежа.

Его пальцы стирают слезы на моей щеке, и ладонь ласково и утешающе поглаживает спину. В груди полный штиль, потому что все закончилось. Оргазм выпотрошил эмоции окончательно и все, чего хочется – это прикрыть глаза и провалиться в дрему, не думая о том, какая я и какой он. Именно это я и делаю под убаюкивающий шепот Миши о том, насколько прекрасной я была.

 

Глава 06

 

Открываю глаза и обнаруживаю себя в одиночестве. Я опять в этой спальне и в этом доме. Сажусь на кровати и морщусь от боли в ягодицах. Мне не приснилось, и меня действительно выпороли.

На часах семь, а это значит, что я проспала большую часть дня. Потихоньку сползаю с кровати и отправляюсь в ванную, где принимаю душ, смывая с себя пот и воспоминания о Мишиных руках. Просто блок. Не хочу ничего из того, что он со мной делал, помнить! Забыть бы, как дурной сон, и отправиться домой, в свою маленькую уютную квартирку, где до меня и дела никому нет.

Но эта сволочь меня теперь везде достанет.

Мише понравилось то, как я реагировала на порку и его ласки, он выглядел расслабленным и удовлетворенным после, несмотря на то, что оргазм получила только я. И я понимаю, что именно такой реакции он от меня и добивался. Хотел и получил. А меня опять не спрашивали.

Желудок напоминает о себе голодным спазмом и, накинув первое попавшееся под руку платье, я отправляюсь вниз. Сталкиваться с Мишей не хочется, но и трусливо прятаться тоже.

– Ты проснулась как раз к ужину, – он улыбается и отпивает вино из бокала, – я приготовил пасту с морепродуктами.

– Круто, – стараясь не смотреть на Мишу, присаживаюсь за стол и морщусь от боли. Ягодицы до сих пор саднят.

– Вино? – он ставит передо мной пустой бокал и поворачивается за бутылкой.