Хозяин Поместья

– Уты, батюшки. Наконец‑то! – Она заулыбалась и захлопала в ладоши. – Я уж думала никогда не дождусь. А то понимаешь, городок у нас маленький, все и так знают свое место. Про интернет здесь никто и не слышал. Если в городе может и найдешь связь, то до нас она не добирается. Я объявление в газету каждую неделю подаю, а никто и не приходит. Я так замоталась здесь одна. Ужас просто. А вдвоем то мы быстро со всем справимся, да, дорогуша? – Она так быстро затараторила, что я только и успевала кивать и пытаться разобрать слова.

Одно я поняла точно: Меня взяли на работу и сегодня я останусь здесь! Можно больше не переживать о своем пристанище и успокоиться. Я дошла до конечной точки.

– Так я принята? – Уточняю на всякий случай.

– Ну конечно, красавица. Сейчас я здесь все закончу и покажу тебе твою комнату. Ты, наверное, устала с дороги?

– Да нет, что вы. Я могу помочь. Что нужно делать? – Вру. Не хочу показаться невежливой при первом знакомстве и сразу жаловаться на усталость и недосып. В гробу отдохнем. А с этой женщиной я бы еще побеседовала. Интересно же узнать, почему она живет здесь одна. Может вся семья разъехалась и оставила бедную женщину в одиночестве? Страшно представить такую старость.

– Это было бы замечательно! Проходи, мой руки, и садись за стол. – Выполняю все указания, надеваю фартук и присоединяюсь к милой старушке. Мы принимаемся активно готовить овощное рагу.

– Как мне к вам лучше обращаться?

– Светлана я. Можно просто Света. Так даже лучше будет. А то знаешь, столько времени в одиночестве здесь. Даже и поговорить не с кем. Но теперь мы заживем с тобой вдвоем. А тебя как величать, дорогуша?

– Аня. Просто Аня.

– Какое хорошее имя – Аня. У меня так племянницу зовут. Такая милая девчушка… – Она начала рассказывать про всех своих племянниц и племянников. Про сестер братьев и вообще всю свою семью. Я нарезала овощи и внимательно слушала, иногда задавая наводящие вопросы или смеясь. Милая бабушка. Если бы моя была жива, может быть, она была бы такой же. Этого я уже не узнаю. Я совсем не помню ее, как и всю свою семью. Только о матери остались воспоминания из детства и то, даже они покрылись пеленой, спустя столько времени. Иногда я думаю, что просто их придумала. А моя мать – только плод моего воображения, как у многих детей в детском доме. Мы представляем себе идеальную семью, идеальный дом и живем в этих иллюзиях, пока реальная жизнь не свалится нам на голову.

– …Вот так она и разродилась. Представляешь?! Тройня! Мы чуть сума не сошли! – Что‑то я немного отвлеклась от рассказа со своими размышлениями.

– А можно не скромный вопрос? – Говорю, прожевывая порцию морковки, бесстыдно сворованной со стола.

– Дак задавай конечно, чегой стесняться. – В ее речи присутствует говор из‑за чего она звучит более просто и доброжелательно. До сих пор не укладывается в голове, как эта женщина приобрела такой дом. А главное, зачем?

– Вы давно здесь живете?

– Лет 10 почти. У меня как муж помер, так и приехала сюда. – Она вытерла скупую слезу со щеки тыльной стороной ладони и посмотрела куда‑то в горизонт. Видимо вспоминала покойного мужа.

– Простите…соболезную…

– Да ты чаго, не переживай. Я‑то уж привыкла. – Она начала суетиться, видимо, чтобы отвлечься от навязчивых воспоминаний. – Это так, сантименты.

– Вы покупали этот дом для того, чтобы жить с мужем?

Мне нравится Светлана. Она чем‑то похожа на одну из воспитательниц в детском доме, которую я очень любила. Добрая женщина, относящаяся ко всем детям, как к своим. Таких мало. Особенно в месте, где жила я.

– Ой! – Она засмеялась и посмотрела на меня, как на полнейшую дуру. – Ты чегой? Подумала, что я хозяйка? – Снова смех. Я сижу с полным непониманием происходящего на лице.

– Да.

– Не смеши меня, Аня! Какая я хозяйка!? – В этот раз у нее потекли слезы не от воспоминания, а от смеха надо мной. Неловкая ситуация.

– А кто тогда хозяин? – Вот это мне уже не нравится. Если здесь есть другой хозяин, то я могу ему не подойти, и он выставит меня за дверь. А туда я ой как не хочу. Нагулялась уже. Столько времени искала себе пристанище и за такое короткое время уже привыкла к этому дому, хоть дальше кухни не продвигалась. Мне нравится здесь абсолютно все. От ворот до деревьев. От Светы до ее разродившейся сестры. Все!

– Да ты не бойся так! Он хороший человек, да и вообще редко здесь бывает. Вы еще не скоро познакомитесь.

– Он здесь не живет?

– Нет. После случившегося с его семьей он редко появляется в этом доме.

– А что с ней случилось?

– Там долгая и грустная история, дорогуша. Давай ка я тебе расскажу ее в другой раз. У нас еще столько времени будет. Тем более уже рагу готово, тебе накладывать? – Я уж думала она не спросит. От этих запахов в животе просто ураган. Я не ела нормальной еды уже несколько дней и так хотелось хоть немного попробовать того, что она наготовила. Я уверена, она прекрасно делает это. Так, как бы я представляла блюда от мамы.

– Да, с удовольствием.

– Вот и отлично. Мой руки, садись за стол. Будем трапезничать. – Мы раскладываем столовые приборы и принимаемся за еду. Я сметаю все с тарелки за пару минут, и Светлана накладывает мне еще одну порцию. Я пытаюсь отказаться, но ее уговоры и журчание в моем животе одерживают победу. Сдаюсь почти без боя. Это старая детдомовская привычка – бояться попросить добавки. Когда рядом много голодных ртов и нужно успеть всех накормить, никто не будет ходить и докладывать тебе дополнительную еду. Это счастье, если вообще никто не заберет у тебя законную.

После нашего застолья Светлана отправляет меня в комнату и убеждает в том, что помощь ей больше не нужна. Я пытаюсь навязать ее несколько раз, но она непреклонна.

– Ты устала с дороги, красавица. Я же вижу. Пойдем, я покажу тебе твою комнатку. Поработать мы еще успеем. В этом можешь не сомневаться! – Она снова смеется и провожает меня в мое новое место обитания. Комната располагается на втором этаже.

– Спасибо. – Говорю я ей у входной двери. – Спасибо большое. – У меня даже слезы наворачиваться на глаза. Давно мне не было так уютно и хорошо в чей‑то компании. Будто все напряжение последних дней наконец выходит наружу, потому что уже не может сдержаться внутри меня.

– Ты чегой расчувствовалась‑то так! Хватит сопли жевать! – Она обнимает меня и гладит по голове своей пухлой ладонью. – Тише… Тише, золотко. Пойдем в комнатку, я тебе еще чаю заварю. Хочешь?

Я в ответ только шмыгаю носом и киваю.

– Вот и отлично. С малинкой то, вкуснота! Тебе сразу лучше станет. Тише…Тише… – Я немного отстраняюсь и смотрю ей в глаза. Какие‑же они добрые и искренние.

– Вы извините меня. Просто дорога была долгая.

– Да чегой оправдываться то. С кем не бывает. Иди отдыхай. Завтра тяжелый день. – Светлана целует меня в щеку, оставляя мокрый след, и уходит в обратную строну. Я смотрю ей в спину, вытираю оставшиеся слезы и захожу в свою комнату.