Хромые боги

– Что ж, – продолжил свой рассказ Уошек. – На следующий день я явился в полицию и высказал свои подозрения. В комнате Клары произвели обыск. Нашли вещи Бетси. Даже самые интимные. И большие деньги. По всей видимости, мисс Симпсон не устояла при виде целого состояния, оказавшегося в руках компаньонки. Под давлением неопровержимых фактов она призналась во всем и указала место, где столкнула несчастную Бетси в воду.

После долгих поисков с водолазами ниже по течению обнаружили тело. Оно совсем разложилось, но одежда была женская и в Скотланд‑Ярде решили, что это останки несчастной, запутавшейся Элизабет Монтгомери. Мисс Клару Симпсон арестовали, а на днях судья вынес ожидаемый приговор: смерть через повешенье.

Установилась тишина. Только парусный такелаж яхты издавал печальные звуки. Даже слуги, меняя угощение на столе, старались двигаться бесшумно.

– Разве это не конец истории? – спросил Джон Ганнинг.

– Как верно сказал мистер Кельвин, мое сердце чувствует, что здесь что‑то не так. Я пришел к известному сыщику, чтобы разрешить мои сомнения.

– Но здесь решительно ничего нельзя найти нового! – воскликнул хозяин яхты. – Может, какие‑то мелочи, но они ничего не изменят в общей картине. Я припоминаю, что мне рассказывали об этом происшествии, и я сам читал… только я не смог сразу предположить, что это относится к сердечной драме нашего гостя. Полиция провела тщательное исследование всех фактов – все стало на свои места… И как наш уважаемый сыщик сможет установить новые обстоятельства этого дела, опираясь лишь на один ваш рассказ?! Не покидая даже яхты.

Молодой человек смотрел на мистера Кельвина с надеждой.

– Ну что же, дорогой мистер Уошек, – размеренно произнес детектив. – Вижу, вам это необходимо. Ваше сердце искренне жаждет правды. В таком случае, я скажу вам, что мисс Симпсон не убивала мисс Монтгомери.

– Как?!

– В каком‑то смысле она приложила руку к тому, чтобы ее соседка исчезла, но об убийстве не может идти и речи. Вы сами обратили внимание, что мисс Симпсон и мисс Монтгомери были похожи, как родные сестры. Скажу больше, они – один и тот же человек.

Все остолбенели на миг, а затем разом заговорили. Кто‑то засмеялся, кто‑то два раза хлопнул в ладони. Мистер Кельвин ждал. Когда миновала первая реакция и все успокоились, сыщик продолжил.

– Этому есть немедленное доказательство. Мы все одновременно услышали эту историю, я разговариваю с мистером Уошеком первый раз в жизни и ничего сверх того, в отличие от мистера Ллойда, об этом деле не знаю. Заметьте это для себя. А теперь скажите нам всем, дорогой Ричард, видели ли вы когда‑нибудь этих девушек одновременно!

– Нет… но однажды я пил чай с Бетси в гостиной, когда ее подруга спала в своей комнате…

– Но это со слов мисс Монтгомери, не так ли?!

– Да, но я же не мог убедиться в этом сам…

– Так и обстоят дела, – сказал сыщик. – Никто никогда не видел их вместе. Ни квартирная хозяйка, ни горничная, ни другие слуги. Это легко проверить. Когда яхта вернется к причалу, вы можете отбить срочную телеграмму. В ответе я не сомневаюсь.

– Но для чего все это, – спросил друга капитан Ганнинг. – Тратиться и снимать целую квартиру, переодеваться, использовать грим… м‑м, по‑видимому, парик?

– Чтобы совершить идеальное преступление и выставить преступником никогда не существовавшего человека.

– Что же теперь делать? – спросил мистер Ллойд.

– Я бы совсем ничего не делал.

– Но как же это?! Девушку обвинили в убийстве, которое она не совершала. Ведь ее в скором времени казнят! А вместе с тем, жертвы, по вашему убеждению, никогда и не существовало…

– Вы забываете, господа, – отвечал сыщик, – что она все‑таки совершила преступление, пусть и не то, за которое получит расплату – дерзкое ограбление банка. А затем вспомните, что в Темзе было найдено тело. Наверняка, какая‑нибудь юная бродяжка, предлагавшая услуги определенного рода. Еще одно преступление. И хотя к ее смерти мисс Симпсон, скорее всего, не имеет никакого отношения, преступник благодаря ее лжи останется без возмездия. Так или иначе, ее криминальная карьера завершена. Она бы никогда не остановилась. И конец был бы один. Разве вы хотели бы, чтобы она успела погубить еще людей. Разбить еще не одно сердце. И это ее выбор умереть, но не признаться в содеянном. Ей достаточно было сказать на суде: «Ваша честь, вы – осел! Я и есть Бетти Монтгомери и это я ограбила банк». Но преступница совершенно осознанно предпочла разом покончить со всеми счетами, чем гнить на мучительной каторге. Хотя в своем изощренном сердце она все еще может лелеять надежду как‑то вывернуться из грядущей петли…

– Ну, нам остается только поаплодировать тому, как виртуозно вы решили эту невероятную головоломку! – воскликнул мистер Уэллс. – И сделали это, буквально не сходя с места. Вы кудесник, дорогой Кельвин. Волшебник Мерлин!

Все искренне поздравляли сыщика, провозглашали тосты за его тонкое мастерство и поднимали в воздух бокалы. Только мистер Оскар – божественное копье, как лестно охарактеризовал своего американского приятеля хозяин яхты Джеймс Ллойд, – внимательно смотрел на мистера Кельвина. В его карих глазах была непонятная грусть.

***

Зачастую мы слишком много ожидаем от поездок на курорт. Эти дни запланированного отдохновения от трудов земных, которые обычно так долго ожидаются, обязаны приносить нам лишь прекрасную погоду, гастрономические изыски и замечательные встречи. Именно таким получился первый день пребывания друзей в пансионате, и это сулило лондонцам, что и вся оставшаяся неделя пробежит в таком же счастливом аллюре. Но уже следующее утро доставило капитану Джону Ганнингу много огорчений. Впоследствии в своей памяти он часто возвращался к обстоятельствам этого весьма примечательного вторника, так изменившего его устоявшуюся жизнь.

Его приятель любил утренний сон, и Джон привык, что Уолтер обычно довольно поздно выползал из своей комнаты и окончательно просыпался только после чашечки крепкого кофе. Но в это утро, он обнаружил, что Кельвин встал раньше его самого и занимался в своей комнате делами. Через приоткрытую дверь можно было увидеть, что сыщик, сидя у бюро, с озабоченным видом составляет на гербовой бумаге какой‑то весьма пространный документ.

На завтрак Уолтер не пошел. Не вдаваясь в детали, он объяснил это необходимостью разобрать обильную корреспонденцию и подготовить несколько деловых бумаг. Что ж, Ганнинг, вооружившись книгой и ножом для разрезания страниц, удалился в сад. В конце концов, у него тоже имеются дела, требующие внимания. Он уже давно обещал себе, что будет следить за современной литературой. Роман этого русского, как его… Достоевского (раздосадованный капитан справился с обложкой) сам себя не прочтет, а дамы предпочитают, чтобы джентльмены могли поддержать разговор о прекрасном, и бесед о политике и делах избегают.

Они сошлись вновь только за обедом. Но и здесь, в столовой, в царстве накрахмаленных скатертей и звонкого фаянса, задумчивое выражение не покинуло лицо прославленного сыщика. Привыкший к жизнерадостности своего товарища, Ганнинг встревожился и несколько раз справился о его здоровье. Но друг, рассеянно поводив в воздухе столовым ножом, уверял, что чувствует себя хорошо.