Хроники Проклятых Земель. Начало
Берта выплюнула пережеванный листик…
Зачем ей жить?
Новое поколение ведьм Рэгдолла взрощено, и следующее поколение уже на подходе… Они защитят город.
Не пора ли Берте на покой? Не пора ли ей подумать о чем‑то большем… Ведь смерть – это продолжение пути, продолжение путешествия по промежуткам… Светлый, сумеречный, сияющий… А что дальше? Каково это, слиться со священной пустотой? Берта часто задумывалась об этом. Наверное, это чувство похоже на то, которое достигается в период глубоких медитаций, когда личность словно бы растворяется в блаженной пустоте…
Пустота… Пустота – это не так уж и плохо. Ведь пустота действительно священна, особенно для того, кто прожил сто семь лет…
Закат тускнел. Пламя в окнах гасло, воздух становился все холоднее. Осенью ночной холод приходит быстро…
Берта прищурилась… В саду, меж яблоневых деревьев, виднелось ловко движущееся кошачье тело… Словно бы одна из теней ожила, и теперь, мягко огибая стволы, приближалась к ведьме.
Под сенью деревьев было довольно сумрачно, и потому лишь когда кошка приблизилась к Берте на достаточное расстояние, стало видно, что шерсть животного вовсе не темная, а дымчато‑серая.
Кошка была довольна крупна, двигалась спокойно и изящно. Подойдя к крыльцу на котором стояла Берта, она громко мяукнула.
– Привет, Изольда… – Откликнулась Берта.
Кошка, как будто удивляясь, склонила голову на бок.
– Я засмотрелась на закат. – Объяснила ведьма. – Люблю закаты. – Ну ладно…
Она топнула ногой по крыльцу, и личный промежуток развернулся вокруг маленького деревянного дома и старого сада… Пожухшая трава затрепетала, шерсть на загривке кошки встала дыбом…Складка реальности разомкнулась на секунду, после чего сомкнулась вновь. В обычной реальности остались все тот же сад и тот же дом, но уже без Берты на крыльце и кошки рядом с ней…
Берта оглянулась неторопливо. Здесь тоже был милый ее сердцу сад, но деревьев было куда меньше, а в центре широкая каменная площадка для тренировки заклинаний… Дом за спиной Берты так же остался на месте, но преобразился. Он стал двухэтажным, с покатой коричневой черепицей на крыше и широкой дымоходной трубой. У левой стены появилась пустая металлическая арка с плетущимся по ней виноградом.
За пределами сада, в дрожащем сумраке, колыхались некие огромные темные силуэты, имеющие расплывчатые руки‑столбы и ноги‑колонны… То были истинные серые существа подчиненные ведьмой, и превращенные в покорное и безвольное оружие – стратегический запас на самый черный день.
Кошка продолжала, склонив голову на бок, смотреть на Берту…
– Да обращайся ты уже. – Сказала ей ведьма.
Кошка вновь мяукнула, после чего тело ее принялось стремительно искажаться и расти. В процессе роста оно подернулось сумраком, сделалось расплывчатым и неясным, но уже через секунду, перед Бертой стояла среднего роста, красивая женщина средних лет, с распущенными серыми волосами… Одета женщина была в серую хламиду с откинутым капюшоном. На ногах, высокие сапоги, на руках плотно облегающие перчатки. Под хламидой виднелся черный, плотно облегающий тело комбинезон.
– Что с тобой, Берта? – Женщина косо улыбнулась. – Раньше ты была куда более осторожна при открытии личного промежутка. А сейчас… Ну вот представь, если бы кто‑то этим чудесным вечером шел мимо твоего дома по пыльной узенькой дорожке. Так он бы сразу это почувствовал, а будучи достаточно внимательным и удачливым, даже смог бы увидеть… Ты исказила реальность слишком грубо!
– Я знаю. – Ответила Берта хмуро, потом так же хмуро улыбнулась. – Ты знаешь, внучка, чем дальше, тем больше мне все равно. Грядет темное время…
Изольда тряхнула серыми волосами и возвела глаза кверху, туда, где колыхался непроглядный пепельный сумрак.
– Говоришь, как Патриссия.
– Патрисия была права! Она была умнее тебя, и даже умнее Беатрис.
– Она была занудой…
– А ты глупа! Прожила столько лет, уже растишь дочь, но сама внутри осталась девочкой.
– Нет. – Улыбка Изольды стала чуть серьезней. – Просто я смотрю на вещи проще и не так мрачно.
Берта устало села на расширившееся преображенное крыльцо. Изольда подумала немного и уселась рядом.
– Я уже давно не хочу жить. – Тихо вымолвила Берта, смотря на ветви яблонь.
Изольда молчала, глядя туда же…
– Мне нужно отправляться дальше. Продолжать свой великий путь. Сбрасывать оковы этого дряхлого тела. – Берта слабо сжала сморщенные кисти рук в кулаки. – Но верно ли это сейчас? В период совмещения… Ты ведь знаешь, Изольда… Я добралась до разгадки…
– Мы вместе добрались до разгадки.
– О, да… Вы, мои внучки так помогали мне. Вы достойные дочери своих матерей…
Тут Берта смахнула внезапно показавшиеся слезы с уголков глаз. Изольда сделала вид, что не заметила этих слез.
Огромные неясные фигуры смотрели на двух ведьм через сумрак и занавесь ветвей яблоневых деревьев. Потерявшие волю и большую часть разума, извлеченные из своей естественной среды – сумеречного промежутка, и запертые в личный промежуток Берты, они не утратили своей силы, но теперь их сила была силой старой ведьмы…
Взгляд Берты пронзил сад.
– Будем надеяться, что они мне никогда не понадобятся.
– Ты о тех серых существах?
– Да. Мне бы отпустить уже их на волю. Они ведь мирные на самом деле. Буду умирать, так отпущу…
– Похоже, им тут еще томиться и томиться. – Хмыкнула Изольда, обхватив, будто девочка, руками колени, и разложив вокруг себя полы серой хламиды.
Но пора было поговорить о деле.
– Что с мальчиком? – начала Берта.
Лицо Изольды подернулось горькой тенью.
– Завтра он умрет. Это точно. Мне пришлось потратить большую часть своей энергии, дабы проникнуть в Варагрис и выбраться оттуда, но Красное древо мне все сказало… Все произойдет завтра, и мы не должны спасать его.
– Уже завтра?!
– Все происходит очень быстро. И мальчик – последняя деталь пазла. Почему‑то именно он – тот, кто сможет забрать с окраин темного промежутка белый Асху… Мы лишь посредники. Я уже предупредила Моджо, чтоб завтра он нашел его дух и препроводил к тебе. Ты должна быть готова, ведь только ты сможешь открыть ему окольную, тайную дорогу к окраинам темного промежутка…
– Могу. – Буркнула Берта, напряженно потирая старческие руки. – Я многое могу. Вот черт! Почему же это именно сын Патрисии?
– Быть может, это ее плата, за ведьмовскую сущность? Ведь все мы рано или поздно заплатим.
