Худший Друг – Лучший Враг. Роман о бизнесе, жизненном выборе и любви

Предыдущие дни, насыщенные переговорами с различными банками, позволили вычленить два наиболее привлекательных варианта по имущественному комплексу для нового проекта.

К удивлению, не оказалось достойных предложений у банков, специализирующихся на сельском хозяйстве. И лишь два банка, не имеющие никакого отношения к аграрной отрасли, предложили интересные варианты – один московский и один уральский.

После многочисленных консультаций с экспертами требования к необходимому активу сформировались достаточно определенно. Важный совет – необходимо найти либо модернизированные зернотоки, способные сортировать и дорабатывать семенной материал до высоких кондиций, либо современный семенной завод. Второй ценный совет – ни в коем случае не соглашаться принимать на себя деревенскую инфраструктуру и многопрофильные хозяйства. Это была реальная угроза не только для рентабельности, но и для жизнеспособности всего проекта. В окружении объекта должны работать сильные фермерские хозяйства, способные потенциально заниматься производством семян. Географически желательно расположение на юге Западной Сибири, чтобы транспортное плечо до западной и восточной границ России было примерно одинаковым по причине высоких железнодорожных тарифов, и одновременно недалеко от Казахстана – одного из потенциальных стратегических потребителей продукции. И самый главный совет – найти высококлассного специалиста, способного возглавить технологическую часть бизнеса. Последний совет по значимости стоит всех предыдущих – единодушное мнение разбирающихся в семенном бизнесе экспертов.

 

16

 

Николай любил летать, но не любил экс‑советские аэропорты.

Воздушные гавани больших и малых городов России являются в большинстве своем многочисленными близнецами. Построенные, очевидно, по одному и тому же типовому проекту, в котором места пассажиру, одновременно еще гордо зовущемуся Человеком, явно предусмотрено не было. В человеконенавидящее архитектурное решение по‑свойски втиснулись платные вонючие туалеты с выдаваемым на входе клочком низкосортной туалетной бумаги, залы ожиданий без кресел, кондиционирования и вентиляции, выдача багажа в отдельно стоящих неотапливаемых сараях, дорогущие буфеты с просроченным пивом и засохшими бутербродами. Торжество победившей посредственности часто несет гордую приставку «международный» и повсеместно окаймляется прилипчивыми частниками‑извозчиками и многочисленными темными личностями. Если судить о России по ее воздушным воротам, то поговорка «Театр начинается с вешалки» внушает глубокий пессимизм в оценке существующей действительности.

Короткое время полета, переносящего людей за тысячи километров, непроизвольно концентрировало внимание Николая на самых важных аспектах его жизни и бизнеса, регулярно подтверждая народную мудрость «Высоко сижу, далеко гляжу». Именно за эту возможность он ценил и любил воздушные путешествия.

 

Самолет приземлился в Тюмени ближе к пяти часам вечера. Аэропорт неофициальной нефтегазовой столицы России мало чем отличался от своих собратьев‑клонов.

– Добрый день… Николай Константинович… – раздалось приветствие из толпы встречающих. – С приездом!

Навстречу, широко улыбаясь, шел невысокий человек в кожаной куртке и качественных стильных ботинках.

– Добрый день! Виктор Дмитриевич?

– Конечно, – крепко и надежно, с небольшой оттяжкой, по‑крестьянски пожав руку и продолжая улыбаться, ответил встречающий. Он подхватил дорожный саквояж Николая и энергично направился в сторону стоянки автомобилей. Закинув чемодан в багажник старенького «ниссан‑максима», предложил: – Покурим?..

И не дожидаясь ответа, закурил.

– Как долетели?..

– Нормально, спасибо.

– Предлагается такой вариант: сейчас… поселим вас в гостиницу… поужинаем… отдохнете… а завтра в семь утра… двинемся в сторону завода.

– Устраивает. Вы хозяин – вам и руководить.

– Тогда… поехали, – бросив недокуренную сигарету, сел в машину известный российский семеновод.

Расположенный в центре города отель Кволити оказался приличным четырехзвездочным заведением с рестораном, баром и кафе, уютным холлом, ночным клубом, фитнес‑центром, пунктом обмена валют, в общем, со всей инфраструктурой, помогающей служивому иногороднему человеку максимально потратить свои командировочные. Да еще на втором этаже скромно разместился небольшой бизнес‑центр.

Распаковав вещи и умывшись, Николай спустился в кафе с традиционным для российских отелей названием «Вена», где с сигаретой в руке, на диванчике за круглым столиком Виктор Дмитриевич внимательно изучал меню. В центре зала джаз‑квартет играл Rhapsody in Blue – жемчужину творчества Джорджа Гершвина, уроженца Бруклина, сына еврейских эмигрантов из России и кумира всех джазменов мира.

– Э‑э‑э… Что предпочитаете, Николай Константинович?..

– Я бы для начала чашечку двойного эспрессо выпил.

– А посерьезнее?..

– Вы про горячее или про водку? – отшутился Николай.

– А и про то, и про другое… – не растерялся Виктор Дмитриевич.

– Ну раз вопрос стоит конкретно, то с удовольствием бы грамм сто пятьдесят ледяной водочки закусил сосьвинской селедочкой с лучком и вареной картошечкой. Ушицы можно немного для согрева души. Да и стерлядочки в каком‑нибудь виде на горячее. Если присутствует данное богатство в меню.

– Организуем… Клюквенный морс будете?..

– Не откажусь.

Пока официант принимал заказ, Николай осматривал зал. Публика в кафе была самая разная. Несколько столиков занимали иностранцы в джинсах и массивных ботинках на толстой подошве, пьющие пиво и перекрывающие громкостью своих голосов звуки оркестра. Две молодые симпатичные пары в вечерних нарядах, видимо, отмечали день рождения одной из девушек, красивой стройной татарочки‑смуглянки с раскосыми глазами, широкими скулами и черными как смоль длинными распущенными волосами. За сдвинутыми столиками гулял корпоратив. Еще пара столиков была занята молодыми людьми в коротких черных кожаных куртках, стремящимися казаться явно «реальными пацанами». На диванчике в углу, неспешно смакуя японский виски «Сантори», что‑то обсуждали двое крепких мужчин, среднего возраста и в дорогих костюмах.