Исцеление. Спасибо тебе

– Пожалуйста.

Избегая прикосновений к ее телу, я положил руку на стол.

Гостья потянулась, положила ладонь на мои пальцы.

Я вздрогнул, ощутив смертельный холод.

Ничего подобного со мной еще не случалось.

Я посмотрел женщине в лицо – она схватила темными глазами, держала сильнее, чем рукой.

Впрочем, и пальцы ее тоже были сильными.

Только сейчас я отметил, что на них нет ни перстней, ни колец.

Для женщины такого типа – при всех странностях поведения – украшения казались атрибутом.

Ее руки ее просили не браслетов из пластика, а бриллиантов в платине, потому что весь облик молча говорил о достатке.

Общение с Ралиной сделало из меня знатока женской одежды.

Начальница отдела продаж нашей процветающей компании получала гораздо больше моего, но жила в однокомнатной квартирке и ездила в маршрутном автобусе, где ее толкали локтями все, кому не лень. У нее не имелось машины, не хватало денег на такси, поскольку всю зарплату она тратила на тряпки, сумки и туфли.

Для Ралины не существовали ни Турция, ни Китай; слово «отечественный» для нее было синонимом «дрянной», она покупала только оригинальные вещи европейских производителей VIP‑класса.

Я прекрасно ее понимал.

Я сам томился, вынужденный жить в социуме плебеев, где даже миллионеры выглядели огородниками.

Мне казалось само собой разумеющимся, что нормальный человек стремится вырваться из среды оборванцев, хочет хотя бы внешне отличаться от них.

Не имея близких подруг в том смысле, какой принят среди обычных женщин, Ралина регулярно хвасталась обновками передо мной. Благодаря ей я помнил названия почти всех брендов, многие узнавал на вид и представлял цены.

По ошеломляющей простоте черного коктейльного платья я понимал, что оно – как минимум – от «Прада», хотя Эшли не напоминала дьявола.

Дьяволом в ее глазах, возможно был я.

А она не подходила ни под одну известную мне категорию.

Видимо, при всех своих опытах я знал женщин недостаточно.

 

4

 

Солнце – невидимое за обрезом окна – не стояло на месте; тени переплетов медленно ползли по стене.

А мы сидели молча, как два школьника, которым для предэкстазного состояния хватало сплетения пальцев.

Это меня и смешило и удивляло и наполняло новизной – точнее, возвратом прошлого.

Нечто подобное у меня когда‑то происходило с женой.

Я тоже начал с ее руки, пойманной как бы случайно.

Но перебрав пальцы, я все‑таки взялся за грудь.

С Эшли такой вариант не проходил.

Да и вообще я утратил желание обладать ею.

Мне не требовалось физической близости.

Меня держали ее непонятные глаза.

Она смотрела не отрываясь, лишь изредка косилась в сторону часов, равнодушно щелкающих над плитой.

При этом казалось, что гостья не спешит, а просто сверяется со временем.

Отметив очередной быстрый взгляд на стену, я вспомнил слова про «отвезли и привезут».

Мне стало ясно все.

Студентами мы выпендривались друг перед другом, как могли.

Одни набирали общее количество побед, показывали списки, хвастались украденными трусиками.

Другие соревновались на количество результатов за один заход: кто‑то голословно уверял, что может пять раз подряд с одной, кто‑то собирал компанию особ легкого поведения и демонстрировал их росписи на бумажке.

А кое‑кто гордился тем, что может провести ночь в постели с женщиной и ее не тронуть. В молодости такой результат тоже был результатом.

Сейчас пришли иные приоритеты; ни количество, ни качество, ни сдержанность уже ничего не стоили.

Но Эшли была странной и могла иметь вневозрастные привычки.

Скорее всего, она поспорила с такими же подружками, что просидит установленное время с незнакомым мужчиной и останется нетронутой.

Поняв это, я удивился самонадеянности своей гостьи.

Ведь она меня не знала, лишь списалась по интернету. И, направляясь на встречу, не могла иметь гарантий, что хозяин квартиры не окажется тихим маньяком, который изнасилует ее всеми способами, и от этого не помогут ни подруги, ожидающие в машине, ни газовый баллончик, который лежит в сумочке.

Хотя, конечно, аура человека, неспособного доставить женщине боль, могла ощущаться в моем аккаунте.

Догадка о том, что гостья отсиживает положенное время, оказалась верной.

Едва минутная стрелка заняла вертикальное положение, а маленькие часы на вытяжке показали «13:00», она отпустила мою руку, поднялась и одернула платье.

Я тоже встал, поняв конец аудиенции.

– Спасибо за чай, – сказала Эшли бесстрастным голосом. – И вообще спасибо.

Последнее «вообще» она произнесла странно.

Я ничего не понял, но улыбнулся.

Пропустив вперед, я пошел вслед за ней в переднюю.

 

Конец ознакомительного фрагмента