Иван да Марья
– Это силушка разумная. Она бегает в теле нашем и разделяется на семьдесят семь сил. Если у человека корь какая случается, это перекрытие одной из сил живы… И если же травку сорвешь, без её дозволения, то она живицу в землю спрячет и пользы не принесёт…
– А травке, какой прок нам пользу приносить?! – не понимала я.
– Такой чада. Наши тела тоже принадлежат природе, она рада послужить нам в исцелении…
Марфа сложила листочки щавеля в плетёнку и сказала.
– Поэтому ягодка моя, при уважительном отношение к травке, веточкам и деревьям, они и живицу сохранят и расскажут как их лучше использовать, как готовить…А мы с тобой съедим её и щёчки твои будут такие же румяные как сейчас! – она погладила меня по голове и снова продолжала собирательство.
А я бегать вокруг цветочков, воображая о путешествиях на край земли. Представляя, как сражаясь с Кощеями и злобными змеями. Ведь у меня силушка недюжинная, против страшной нечисти!..Я превращу их в камень и в пыль!!
Мне было всё равно обидно, что я такая. С пятном на лице. Почему у меня это…Эти боги…
Я достала из кармана маленький белый камушек. Он переливался и отражал лучи от теплого весеннего солнышка. Я вздохнула…Вспоминая как когда‑то, так же пришла домой зарёванной, от того, что другие ребята обзывали меня. Отец подарил мне белый камушек со славами…
Он такой же как моя дочка, чистый и прекрасный. Наши предки и боги создали тебя такой, а они не ошибаются… Я люблю тебя такой и Первоотец так же тебя любит… Если кто‑то попытается тебе внушить обратное, отравить головку чёрными мыслями. Посмотри на этот камушек и вспомни мои слова… Он пробудит твой внутренней свет, любовь данную нам от наших богов.
Обычно он всегда мало говорит, но в тот раз сделал исключение. Я сделалась счастливой от понимая, что меня оказывается, любят не только родители с Марфой, а ещё боги и первоотец. Я сразу же успокоилась.
– Ягодка? Ты куда убежала от меня? – сурово сказала Марфа, неожиданно появившись из‑за угла полянки.
– Не убежала, тут я.
– Охх! Пойдём уже, твой отец скоро приезжает. Негоже маленькой девочки убегать в лесу.
– Папа приезжает! – обрадовалась я.
– Охх! Погодь! Погодь! Тьфу ты шустрая!
Я вырвалась от Марфы и побежала скорее домой.
Там на летнем крыльце сидела мама и смотрела в одну точку на кусте.
– Мама! Папа возвращается! – радостно хлопала в ладоши я.
– Угу. – холодно ответила мама.
– Ребята!!! Ребята!!! Папа едет, выходите встречать!! – позвала я своих братьев.
– Тут мы уже! – ответил самый старший.
Послышался ржач лошадей. Отец, Ипафий и Могута вернулись. Я с улыбкой махала им.
А кто это с ними?…
Позади коней была привязана телега, там сидел незнакомый мальчик. Он аккуратно слез с неё, прихрамывая на левую ногу.
– Это сын моего двоюродного брата. У него никого больше не осталось из родичей. Он нашего рода. И я решил взять его под свою опеку и воспитывать как родного сына. – говорил отец, показывая на мальчика с тёмно‑русыми волосами.
– Гой еси. – боязливо сказал мальчик всем.
Он глядел на всех напугано, словно маленький звереныш, впервые увидевший человека.
Мама, не подымаясь с места, смотрела пристально на отца.
Мы с братьями опешили. Особенно я.
Что теперь у меня ещё один брат!?
– Ну а вы чего замерли богатыри?! – посмотрел отец на сыновей.
К приемышу, подошёл каждый из мальчишек и пожал руку.
– Гой еси! – сказал самый младший из братьев и обнял его.
Марфа наклонила голову к мальчику, разглядывая его с головы до ног.
– Гой еси соколик. Ну что теперь ты наш Боримир!..Тю какой худенький, страсть прям. – погладила его по голове тётушка.
Я немного стала ревновать, что она с ним такая ласковая. Но посмотрев в голубые печальные глаза мальчика, мне стало его жалко. Ему наверное сейчас очень страшно и грустно. Бедный. Надо показать, какие мы дружелюбные (не то что та девочка с полянке)
– Гой еси. – я достала из кармана своего сарафана белый камушек и отдала ему. Мне он не нужен уже. Меня ведь и так любит папа и Род.
Мальчик растерялся, но взял его.
– Здесь любовь Первоотца. Он пробудит внутренней свет. – повторила я те слова папы, которые запомнила. Сама не особо понимая, какой свет, но чувствуя, что это ему поможет.
Удивительно… Я никогда не думала об этом дне. Почему именно сейчас, он вспомнился мне, в таких мельчайших подробностях? Чтобы это значило?
Может духи леса хотят мне что‑то сказать, предупредить или намекнуть, оживив мои детские воспоминания. Или же это просто моя головешка вынула картинки из прошлого, чтобы отвлечь меня от тяжелых мыслей, про смерть мамы. Ну ладно… Думаю не так важно это сейчас…
Я прижав ладонь к сердцу и затем прислонив к дубу, снова поклонилась и тихо произнесла.
– Прощайте духи леса и могучий дуб… Прощай мама…Я возвращаюсь в отцовский дом..
И ушла без оглядки, чтобы вновь не разреветься.
* * *
Я ехала в повозке и смотрела на луга вокруг. Мысленно прощаясь с нашей Липкой, где мы жили с мамой в её последние годы.
С собой из вещей, у меня был только медальон, который она мне подарила и несколько платьев. Отец после крады мамы, сразу уехал. А я захотела остаться здесь ещё на немного, чтобы прийти в себя и потом возвращаться в свой родимый град[1] Светлогорье.
[1] Город.
