Йарахонг. Город тысячи храмов
Юржин кивнул и поспешил в ту сторону, куда указала собеседница. Он отнесет коробочку и быстро вернётся. Не дело оставлять женщину одну с болящей ногой. Он что‑нибудь придумает и поможет ей дойти обратно.
Как только Юржин скрылся за оливой, девушка легко поднялась и скользнула в щель между зданиями. Накидка осталась лежать на мостовой.
Шкатулку покрывала тонкая резьба. Юржин ощущал ее кончиками пальцев. Выступающие грани были теплыми, деревянными, с четкими твердыми линиями. Промежутки между ними заполняла гладкая прохладная глазурь, покрытая сетью трещин.
Он отметил это походя, невзначай. Все его внимание занимали окружающие постройки. Приземистая тяжелая коробка с узкими окошками‑щелями. Не то. Деревянная ломаная пирамида, вся состоящая из кривых треугольников. Снова не то. Витая белая башенка с двумя ярко‑желтыми куполками. Неужели он где‑то пропустил нужный храм? Или ошибся и свернул не туда? Неужели ему сейчас придется возвращаться, начинать поиск с предыдущей развилки и заставлять незнакомку ждать? Да и желудок все явственнее напоминал о своей пустоте. А если…
Но тут из‑за очередного здания показалась небольшая постройка, вся покрытая круглыми, полированными как кабошоны, стёклами. Это оно! Точно! Юржин ускорился, миновал небольшой дворик, засаженный голубыми цветами, и вежливо постучал. Ему открыла невысокая служительница с миловидным, но невыразительным лицом.
– Это же храм Росы? – уточнил Юржин, хотя чем‑то иным он вряд ли мог бы быть.
– Верно, – небрежно бросила женщина, – но паломников мы сегодня не принимаем, заходи завтра.
– Я принёс послание от храма Искр, – он протянул ей коробочку.
Внутри что‑то зашуршало. Бумага?
– Не похож ты на их последователя, – с сомнением ответила она, не спеша брать предмет.
– Меня просили передать, лично вашему верховному.
– Кто просил?
– Жрица Искр. Она подвернула ногу, вон там, на той улице, и я предложил ей помощь.
Из глубины храма появился тучный мужчина в струящихся бирюзовых одеждах с вышивкой в виде серебряных капель.
– Что, от Искр? Ну наконец‑то они одумались! Пошли на попятную, да? Что ты держишь его на пороге, Мальда? Парень, заходи‑заходи.
Служительница виновато склонила голову. Юржин почтительно протянул коробочку.
– Я не могу здесь задерживаться, простите.
– Что ж, ничего, ничего. Благодарю тебя. Пусть не иссохнут родники в твоем жилище. Мальда, дай ему яблоко. Парень выглядит голодным.
Юржину в ладонь сунули прохладный гладкий фрукт. Он вежливо поклонился и поспешил обратно, туда, где его ждала незнакомка с больной лодыжкой. К дяде в «Свинину и джин» он ещё успеет, тем более, что девушка говорила: этот постоялый двор совсем недалеко. Гораздо важнее сейчас помочь ей в беде.
Он, разумеется, уже не видел, как во внутреннем помещении храма Росы верховный жрец вскрывал коробочку‑послание. Крышка сидела туго. Ногтями не подцеплялась, потайных защелок тоже было не видать. Верховный жрец ощупал ее целиком, простукал стенки и запятнанное недорисованным кружком дно, но так ничего и не нашел. Ему пришлось колупнуть щель между крышкой и корпусом ножом для писем, и тогда она поддалась.
Во все стороны прыснули злые колючие огоньки. Ударили в лицо, шею, руки, заскакали, прожигая деревянный пол. Завоняло горелым мясом. Жрец заорал и затрясся. В углах комнаты занимался пожар. Внезапно повеяло свежестью, потолок потемнел, набух влагой и пролился коротким крупным дождем.
Пронзительный вопль сотряс стены храма. Пара полированных стеклышек сорвалась с покатой стены и разлетелась брызгами.
– Догнать! Привести! Допросить!
Тяжёлые ботинки прогрохотали по полу, хлопнула дверь. Покои Росы заполнила тишина, перемежаемая всхлипами и невнятным бормотанием.
– У, выродки. Сколько можно терпеть. Ох, больно‑то как. Ну, они у меня попляшут. Кровью умоются. А я этому паразиту еще и яблоко! Вот ублюдок – невинным прикинулся. У, покажу выродкам!
* * *
Яблоко было круглым, большим, зеленовато‑желтым. Юржин с хрустом прокусил кожуру, и рот наполнился сочной кисловато‑сладкой мякотью. Он шёл, почти не глядя по сторонам. Обратный путь показался ему гораздо короче и закончился одновременно с яблоком.
Девушки из храма Искр на прежнем месте не было. На краю мостовой ярким пятном желтела брошенная накидка.
Юржин завертел головой. Поблизости тоже оказалось пусто. Что ж, возможно, она почувствовала себя лучше и не стала дожидаться его, а накидку уронила и забыла. Или ей помог кто‑то другой. Вряд ли здесь, в благословенном Йарахонге, с ней могло произойти что‑то дурное.
Юржин пожал плечами. Стоило все‑таки поторопиться и найти постоялый двор, где его ждет дядя. Ох, и влетит ему за такую долгую прогулку! Юржин поежился и развернулся. Как там она говорила? Сразу за большой оливой налево, а потом… Он резко остановился. Навстречу ему из‑за поворота выбежали четверо в бирюзовом с вышитыми каплями. Роса? Что им нужно?
– Это он! – выкрикнула Мальда, – Недалеко ушел, гад!
– Да не ори ты! – рявкнул ее спутник с перекошенным от гнева лицом.
Кто‑то из прохожих обернулся. Юржину бы бежать, но он остолбенел и не мог сдвинуться с места. Его обступили со всех сторон, крепко ухватили за руки и повели. Он дернулся было, но впустую.
* * *
В обеденном зале «Сурового кувшина» было просторно. Свет лился сквозь широкие окна. Тщательно выскобленные деревянные столы радовали чистотой. На беленых стенах красовались натюрморты с фруктами и дичью. Линкей давно переоделся из дорожного костюма в городской, поел и теперь ждал, сцепив пальцы в замок. Спутники Линкея сидели тут же, неподалеку, на широкой скамье.
Вскоре стало смеркаться, свет из окон окрасился красным. Работники постоялого двора зажгли десятки толстых свечей, укрепленных на огромном, в полтора человеческих роста, кованом колесе, и подняли его к потолку на четырех цепях. Служанка принесла мелко колотые полешки и разожгла камин. Поднялись язычки рыжего пламени.
Линкей нервно барабанил пальцами по столу. Мальчика все не было. Юржин, бестолковый племянник, исчез. Сначала Линкей был даже рад, что тот потерялся. Юржин уже давно не ребёнок. Побродит, может, немного испугается, да отыщет дорогу – только на пользу пойдет. Глядишь, внимательней станет, меньше будет зевать по сторонам. Йарахонг, город тысячи храмов, всегда слыл безопасным и гостеприимным к чужакам.
