Канонарх

Сбылась давняя мечта Петра побывать в Киево‑Печерской Лавре. Добрался‑таки, наш герой до Киева и уже подходил к возвышающимся белым стенам монастыря. Киево‑Печерская Лавра – это великая православная святыня, которая была основана преподобным Антонием на двух живописных холмах правого берега Днепра. В 11 веке на этом месте находился большой лес, куда часто отправлялся для уединенной молитвы священник Илларион из села Берестова, располагавшегося неподалеку. Здесь он выкопал для себя пещеру, в которой собирался жить в аскезе и служении Господу. Но после его назначения митрополитом Киевским в 1051 году, схимническое уединение пришлось оставить. В этот период в столицу прибыл монах Антоний с Афона. Ему не понравился уклад местных монастырей и поэтому он решил поселиться в пещере Иллариона. Молва о дивном монахе, поселившемся вблизи Киева, разошлась по окрестностям, что привлекло к нему учеников. После постройки первого храма, Антоний удалился на соседний холм и обустроил там ещё одну пещеру. Весть о святом старце Антонии и его учениках распространилась на всю Русь. Многие приходили в обитель, чтобы положить начало монашескому деланию и спасению души. Много пережила Печерская Лавра трагических моментов за сотни лет своего существования. Сменялись правители, духовные руководители, но умножалась братия, а Церковь Христова приобретала в их лице святых молитвенников. В пещерах почивают такие святые, как Антоний и Феодосий – первые основатели и начальники обители, преподобные Варлаам, Алипий иконописец, Нестор летописец, Агапит – врач печерский, Моисей Угрин, Илия Муромец и множество других отцов.

Первым делом посетил путешественник главную святыню Лавры, Успенский собор. После этого он поспешил в ближние пещеры, которые были под землёй на глубине 10–15 метров, а протянулись аж на 400 метров. Так же Пётр прошёл в дальние пещеры, спускавшиеся в недра земли ещё глубже. Удивлённый, поражённый ходил Пётр по святой земле и дивился великолепием построек и был как бы вознесен духом во время пребывания в пещерах. Благодать Божественная покрывала всё его существо и не хотелось ему в этот момент покидать святыню. Стоял он так охваченный горячим движением сердца, в котором творилась молитва и благодарение Творцу о Его великих милостях к нему грешному. Никуда не хотелось идти, о чём‑то думать, спешить, а просто желал пребывать там. Чувствовал Пётр, как дух этих стен, который пропитан молитвами и подвигами преподобных отцов проникает в него, охватив всё его сознание. Слёзы сами собой покатились из его очей. Подходя к мощам преподобных Печерских, просил он каждого о благословении на исполнение данного когда‑то обета, о помощи и заступничестве о нём пред Престолом Господним.

Сподобился Пётр посетить Голосеевского старца Алексия, подвижника Киево‑Печерского. Словно ждал его старец, отправив за ним послушника на монастырский двор.

 

– Это Вы, бывший служивый из Тамбовской губернии? – спросил послушник, подойдя к Петру.

Пётр оторопел, сердце забилось часто, и он смог лишь вымолвить:

 

– Ааа, да! Так точно… с Тамбовской… я.… служивый!

 

– Батюшка Вас дожидается, – улыбаясь, сказал послушник и продолжил, – Идите за мной.

Пётр так сильно занервничал, что слышал, как сердце билось в ушах. Даже на фронте не было у него такого страха, как сейчас. Это как будто встреча со святым, да и почему, как будто, это так и было. Послушник провёл Петра по тёмному коридору и постучал в одну из дверей:

 

– Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе Боже наш, помилуй нас.

 

– Аминь, – послышался тихий голос старца, и они вошли в светлую келью.

 

– Ну, здравствуй, канонарх Церковный! – приветливо и довольно живо произнёс батюшка, и благословил Петра.

Паломника словно кипятком обдало. Петру в голову сразу пришли мысли:

 

– Ну, всё, пропал я. Теперь батюшка всё знает обо мне, прозорливый он и сейчас же должен меня прогнать от себя.

 

Пётр, недолго думая, рыдая, кинулся старцу в ноги, приговаривая:

 

– Отче святый, прости мя грешника! Хочу исправить путь свой.

 

– Исправишь! Знаю, всё знаю, иначе и не был бы сейчас здесь, – утешал батюшка Алексей, поднимая палец вверх, – Настрадался ты милок. Хватит воевать‑то, теперь надо и другому Царю послужить, Царю Небесному. Обезверились людишки, с ума посходили. Много крови прольётся в России. Храмы поколеблются, кресты с куполов послетают и.… кровь, кровь, кровь… – старец застонал от этих слов, качая головой и закрыв глаза, стал креститься, словно вымаливая прощение тем злодеям, коих он видел с кровавыми руками.

 

– Отче святый, – обратился к батюшке Пётр, – что же мне делать? Куда податься, где подвизаться благословите?

 

– Где родился там и пригодился. На родину иди Петя, там обитель обретёшь. Там она, на Высоком, на Высоком, – батюшка говорил, тяжело дыша и благословив Петра, добавил, – Господу угодно, чтобы ты служил Богу, талант свой не зарывай. Ну, всё, ступай, а я отдохну немного.

Поцеловав руку старца, перекрестившись на образа, Пётр низко поклонился и удалился из кельи. Не помнил он, как выходил из братского корпуса и направился на выход из обители, только ноги сами понесли его исполнять всё сказанное ему старцем. Верил он, что именно Господь Своим промыслом привёл его в эти места и устроил эту дивную, судьбоносную встречу.

 

Обитель преподобного Сергия

Не помня себя от радости, бойчее зашагал наш паломник в обратную сторону, строго решив посетить Лавру преподобного Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде, что близ града Москвы. Не было уже страха о неизвестном будущем, после посещения им старца Алексея. Слова его до сих пор звучали в ушах, в сердце и сознании. Не знал тогда Пётр, что же это за обитель такая на Высоком, да ещё и в родных краях Тамбовских. Думал да гадал, где она находится и решил спросить об этом у лаврских монахов. Длинная дорога не страшила его. Вёрсты пролетали в молитвенном рассуждении и воспоминании о святынях Киева. Пешком Пётр преодолевал десятки вёрст в день, останавливаясь на почтовых станциях, чтобы перекусить и попить кипятку. Иногда заставала ночь под открытым небом и тогда воин Христов разжигал костёр, чтобы согреться и отогнать бродячих животных. Ужинал, молился и ложился возле костра, восполняя силы крепким сном. Утром на рассвете вставал, благодаря Бога, и снова выдвигался в дорогу. Несколько месяцев заняло это путешествие в Киев и обратно, но только уже в Московские пределы.